"Чарльз Буковски. Капитан ушел обедать, верховодит матросня" - читать интересную книгу автора

какашке с холма.
Не знаю, как быть с ипподромом. Кажется, он для меня исчерпан. Сегодня
я околачивался в Голливудском Парке, на бегах. Ставил. 13 заездов. Спустя 7
я наварил $72. И что? Убавит это седых волос в моих бровях? Сделает ли из
меня оперного певца? Чего я хочу? Я выруливаю в сложной игре, отдавая 18%
комиссии. По чуть-чуть, понемногу. Так что это не должно быть сложно. Чего я
хочу? Мне действительно плевать, есть Бог или нет. Это меня не интересует.
Но вот что там еще за 18 процентов?
Я озираюсь и вижу того же парня, что обычно. Он целыми днями стоит на
одном и том же месте с собеседником или сразу парочкой. Держит бланк и
болтает о лошадях. Как нудно! Что я здесь делаю?
Ухожу. Иду к парковке, залезаю в машину и отъезжаю. Еще только 4 часа.
Как мило. Еду. Едут другие. Мы - улитки, ползущие по листу.
Вот я съезжаю на подъездную дорожку, паркуюсь, вылезаю. На
автоответчике - сообщение от Линды. Проверяю почту. Счет за газ. И здоровый
конверт, полный стихов. Все напечатаны на разных клочках бумаги. Женщины,
мелящие о своих менструациях, о своих сиськах и сердцах и о том, как их
ебут. Крайне тупо. Сваливаю в мусорную корзину.
Валюсь сам. Лучше. Раздеваюсь и вхожу в бассейн. Ледяная вода. Но
классная. Иду к глубокому концу бассейна, вода поднимается ярд за ярдом,
остужая меня. Потом я ныряю. Это успокаивает. Мир не знает, где я. Я
всплываю, гребу к дальнему краю, нахожу уступ, сижу на нем. Сейчас идет
что-то вроде 9-ого или 10-ого заезда. Лошади все бегут. Я ныряю прочь от
старости, пиявкой повисшей на мне. Все по-прежнему в порядке. Я должен был
умереть 40 лет назад. Я поднимаюсь над гладью, плыву к дальнему краю,
вылезаю.
Это было давно. Сейчас я тут, наверху с "Маком". Таковы все новости на
этот час. Думаю, я посплю. Запасусь силами перед завтрашними скачками.

9/26/91 00:16
Выводил корректуру в новой книге. Поэзия. Мартин говорит, потянет
страниц на 350. По-моему, стихи держат. Поддерживают. Я - старый поезд,
стелящий пар по маршруту.
На чтение ушла пара часов. Практика вычитки у меня уже есть. Строчки
бегут, выдавая то, что я хочу. Тут все о меня зависит.
По ходу движения всех нас подлавливают и прикусывают всевозможные
капканы. Никто их не избежит. Некоторые в них живут. Суть в том, чтобы
понять, что ты в капкане. Если ты в него попал и не осознаешь этого, тебе
крышка. Думаю, я распознал большую часть своих капканов и написал о них.
Всякое бывает. Кроме того, кто-то может сказать, что и жизнь - капкан.
Сцапать может и писательство. Некоторые писатели склонны писать то, чего от
них ждут читатели. На этом им конец. Период творчества большинства из них
очень короток. Они слышат похвалу и верят ей. Единственный верховный судья
по писанине - это сам писатель. Когда им вертят критики, редакторы,
издатели, читатели - он приплыл. А когда им вертят слава и удача, его можно
сплавить вниз по реке вместе с дерьмом.
Каждая новая строка - это начало, и ничего не поделать с теми, что ее
продолжат. Все мы каждый раз начинаем все заново. И, конечно, ничто не
свято. Миру будет куда проще без писанины, чем без сантехники. А есть в мире
места, где мало и того, и другого. Я, разумеется, отказался бы скорее от