"Чарльз Буковски. В тот день мы говорили о Джеймсе Тэербере" - читать интересную книгу автора

белый лист в машинку, он как уселся там, так и пялился на меня. У каждого
человека свой личный ад, и не один, но я по этой части обошел всех на три
корпуса.
Так что я пил все больше и больше вина, все подносил своей смерти. Дня
через два после отъезда Андре, утром, около половины одиннадцатого, раздался
этот деликатный стук в дверь. Я сказал: одну минуту, пошел в ванную,
сблевал, сполоснул рот.
Там стояли молодой человек и девушка. Она была на высоких каблуках и в
очень короткой юбке, чулки доставали ей почти до ягодиц. А он был парень как
парень - в белой майке, худой, с приоткрытым ртом - и руки держал
приподнятыми, словно сейчас поднимется в вохдух и полетит. Девушка спросила:
- Андре?
- Нет. Я Хэнк. Чарльз. Буковски.
- Вы, наверно, шутите, Андре? - спросила она.
- Ага. Я сам шутка.
Снаружи капал дождичек. И они под ним стояли.
- В общем, заходите - промокните.
- Нет, вы Андре! - говорит эта блядь. - Я вас узнала, это древнее
лицо... двухсотлетнего старика!
- Ладно, ладно, - сказал я. - Заходите. Я Андре.
Они принесли две бутылки вина. Я пошел на кухню за штопором и
стаканами. Налил всем троим. Я стоял, пил вино, разглядывал, как мог, ее
ноги, а молодой человек вдруг расстегивает у меня ширинку и начинает сосать.
Производя губами много шума. Я потрепал его по голове и спросил девушку:
- Как вас зовут?
- Венди, - сказала она, - я давно восхищаюсь вашими стихами, Андре. Я
считаю, что вы сейчас один из самых больших поэтов.
А малый продолжает трудиться, чмокает и хлюпает, и голова у него
прыгает, словно какая-то дурацкая безмозглая вещь.
- Один из самых больших? - спросил я. - А кто остальные?
- Ну, еще один, - сказала Венди. - Эзра Паунд.
- Эзра всегда нагонял на меня скуку, - сказал я.
- В самом деле?
- В самом деле. Слишком старается. Чересчур серьезный, чересчур ученый,
а в конечном счете - унылый ремесленник.
- Почему вы подписываетесь просто "Андре"?
- Потому что мне так нравится.
А парень уже трудился изо всех сил. Я схватил его за голову, притянул к
себе и дал залп.
Потом застегнулся и налил нам всем вина.
Мы сидели, разговаривали и выпивали. Не знаю, сколько это продолжалось.
У Венди были красивые ноги с тонкими щиколотками, и она все время вертела
ими, словно сидела на угольях или чем-то таком. Литературу они и впрямь
знали. Мы говорили о всякой всячине. Шервуд Андерсон - "Уайнсбург" и так
далее. Дос Пассос. Камю. Крейны; Дикки, Диккенс, Дикинсон; Бронте, Бронте,
Бронте; Бальзак; Тэрбер и прочие, и прочие...
Мы прикончили обе бутылки, и я нашел еще что-то в холодильнике.
Прикончили и это. А потом, не знаю. Я одурел и стал цапать ее за платье,
сколько его там было. Показался край комбинации и штанишки; тогда я рванул
платье сверху, рванул лифчик. Я схватил титьку. Я схватил титьку. Она была