"Чарлз Буковски. Юг без севера (Истории похороненной жизни)" - читать интересную книгу автора

слыхали. Заходит парень выпить, а они шкуру у него с задницы сдерут - и за
него самого, и за девчонку. Только у девчонки коктейль будет разбавлен.
Обожмешь ее разок-другой - и баста. Если деньгами начнешь трясти, бармен
увидит, подмешает малинки, и очутишься под стойкой, а денежки тю-тю. Мы
знали.
После прогулки по Главной улице мы заходили в бутербродную, брали
"горячую собаку" за восемь центов и большую кружку шипучки за никель. Мы
тягали гири, и мускулы у нас бугрились, мы высоко закатывали рукава
рубашек, и у каждого в нагрудном кармашке лежала пачка сигарет. Мы даже
пробовали курс Чарлза Атласа, Динамическое Напряжение, но тягать гири
казалось круче и очевиднее.
Пока мы жевали сосиску и пили огромную кружку шипучки, то играли в
китайский бильярд, по пенни за игру. Мы узнали этот автомат очень хорошо.
Когда выбивал абсолютный счет, получал одну игру бесплатно. Приходилось
выигрывать вчистую - у нас не было таких денег.
Фрэнки Рузвельт сидел на месте, жизнь становилась получше, но депрессия
продолжалась, и ни один из наших отцов не работал. Откуда брались наши
небольшие карманные деньги, оставалось загадкой, если не считать того, что
на все, что не было зацементировано в землю, у нас очень навострился глаз.
Мы не воровали - мы делились. И изобретали. Коль скоро денег было мало или
вообще не было, мы изобретали маленькие игры, чтобы скоротать время: одной
из таких игр было сходить на пляж и обратно.
Делалось это обычно в летний день, и родители наши никогда не
жаловались, когда мы опаздывали домой к обеду. На наши набухшие мозоли на
пятках им тоже было наплевать. Наезды начинались, когда они замечали,
насколько сносились у нас каблуки и подошвы. Тогда нас отправляли в
мелочную лавку, где подошвы, каблуки и клей были к нашим услугам по
разумным ценам.
То же самое происходило, когда мы играли на улицах в футбол с
подножками. На оборудование площадок никаких общественных фондов не
выделялось. Мы так заматерели, что играли в футбол с подножками на улицах
весь футбольный сезон напролет, а также баскетбольный и бейсбольный сезоны
до следующего футбольного.
Когда тебе ставят подножку на асфальте, всякое случается. Сдирается
кожа, бьются кости, бывает кровь, но поднимаешься как ни в чем ни бывало.
Наши родители никогда не возражали против струпьев, крови и синяков;
ужасным и непростительным грехом была дыра на колене штанины. Потому что у
каждого мальчишки было только две пары штанов: повседневные и воскресные,
- и дыру на колене одной из пар продрать было никак нельзя, поскольку это
показывало, что ты нищеброд и задница, что родители твои тоже нищеброды и
задницы. Поэтому приходилось учиться ставить подножки, не падая ни на одно
колено. А парень, которому ставили подножку, учился ловить ее, тоже не
падая на колени.
Когда у нас случались драки, они длились часами, и наши родители не
желали нас спасать. Наверное потому, что мы лепили таких крутых и никогда
не просили пощады, а они ждали, пока мы не попросим пощады. Но мы так
ненавидели своих родителей, что не могли, а от того, что мы ненавидели их,
они ненавидели нас, и спускались со своих веранд и мимоходом бросали
взгляд на нас в разгаре кошмарной бесконечной драки. Потом просто зевали,
подбирали бросовую рекламку и снова заходили внутрь.