"Лоис Макмастер Буджолд. Гаражная распродажа" - читать интересную книгу автора

прочь. Кригер размышлял, не была ли та первая машина той, в которой
последний раз ехал он, и в которой была пьяная блевня, оставшаяся от
предыдущего пассажира. Впрочем, он скорее на это надеялся.
Враг отбыл. Он расхаживал вокруг своего дома, таращась вверх на голубей
и мрачно прикидывая цену пирога с голубятиной где-то в тридцать долларов за
фунт. Он позволил взгляду побродить по соседской собственности, по черному,
как цилиндр, подъезду, по чистенькой белой отделке гаража, словно вырезанной
из бумаги.
Именно с гаража начался ход его мыслей. Искушение вскипало у него в
подсознании как поток лавы. Он отрекался от него, он боролся с ним, он все
еще сопротивлялся ему, когда ноги его уже начали двигаться.
Где-то у него в гараже была длинная доска, и оставалось немного синей
краски. За несколько минут он красиво и аккуратно вывел буквы, ему даже не
пришлось прижимать их друг другу в конце надписи. Мгновением позже он стоял
перед ее боковой дверью, вспоминая, как он в последний раз попадал в
собственный дом, когда случайно запер в нем ключи. Он все еще сопротивлялся.
Потом он подумал о Маффи.
Он отвел ногу назад и вышиб дверь внутрь.
Его первые покупатели прибыли почти перед тем, как он вытащил на
подъезд ее кухонный стол, на котором торопливо было свалено в кучу
содержимое ее кухонных ящиков. Он сделал следующую надпись: "Все что на
столе - пять центов". И еще одну: "Уйти должно все, предлагайте. Мама
уезжает во Флориду в дом отдыха". Он нашел ключ от ее гаража в ящике вместе
с кухонными ножами, и оставил его открытым для публики.
Следующими были ее шкафы. Их содержимое, должно быть, уже было
подготовлено к продаже, все такое чистое, аккуратно сложенное, разложенное
по цветам. Вся обувь была в своих оригинальных коробках. Каждый предмет
одежды был в чистом пластиковом пакете. Ему пришлось вытряхнуть их прямо на
подъезд ради импровизированного универмага.
Деревянная мебель была идеально отполирована - ни вмятинки, ни
царапинки. На абажурах ламп все еще были целлофановые чехлы. Мягкая мебель
была накрыта белыми простынями, будто съезд Ку-клукс-клана, чтобы защитить
окраску ткани от солнечного света, которому никогда не дозволялось проникать
сквозь задрапированные окна. "Как новая", написал он на следующей табличке,
"предложения не отклоняются".
К полудню у него была толпа, так как первые покупатели возвращались,
шепнув словечко об экстраординарных сделках родственникам, друзьям и
соседям. Они налетали как саранча, и отбывали как рейдеры викингов, груженые
добычей. Один приехал на грузовичке-пикапе - баркасе этого дня - и забрал
мойку, сушилку и холодильник за удивительную цену - двадцать долларов.
Продукты Кригер отдал даром.
На ленч было питье в виде глотков из полупустого пакета молока,
извлеченного как раз перед тем, как увезли холодильник, прерывавшееся
пробежками ради опустошения спален, шкафа с постельным бельем, и каждого
чердачного помещения. Он собрал какую-то мелочь и, даже не посчитав, ссыпал
ее в старую банку из-под фруктового торта. Неходовой товар он вручал
удивленным покупателям в качестве призов.
Он выволакивал каркасы кроватей и буфеты с бешеной силой, о которой и
не подозревал, что на такую способен, приподнимая их, и дергая рывками. Его
очки скособочились и сползли на его вспотевший нос. Коробки с бакалеей.