"Юрий Буйда. Кенигсберг" - читать интересную книгу автора

имя - Адам.
Впрочем, еще два или три года ему предстояло ходить с колодками на
ногах, ярмом на шее и в тисках, сдавливавших грудь и спину, спать на голых
досках и засыпать с жабой на лбу.
Священник принес ему две книги - Новый Завет и Послания Апостолов,
научил его грамоте и уходу за зубами. И уже через три месяца юноша заявил,
что ему тесно в родной деревне, тесно в навязанной ему жизни, где мужчины
при встрече с ним отступали на обочину, а девушки прятались от его взгляда
за деревьями, крестились наоборот и плевали через оба плеча. Поэтому однажды
утром он собрался и ушел из деревни, шатко ступая на костылях, по-прежнему в
колодках, ярме и тисках, - случилось это рано утром, и только мать проводила
его за околицу. На прощание они поменялись нательными крестами, чтобы не
забывать о любви, которая ничем не отличалась от нестерпимой и нескончаемой
мучительной боли.
Он двинулся в сторону Москвы, и во всех деревнях, где он
останавливался, женщины кормили его из сострадания, но не пускали на ночлег
в свои дома. Он каждый день тридцать три раза расчесывал волосы, боясь
колтуна, однако после того, как он пересек Волгу, льняные его волосы выпали,
за одну ночь сменившись каштановыми, а водянисто-голубые глаза приобрели
глубокий зеленый оттенок. Перевалив через Уральский хребет, он освободился
от деревянных тисков, сдавливавших грудь, и выбросил костыли теперь он мог
обходиться простой клюкой. Он пил из самого глубокого в мире озера Байкал
хрустевшую между зубами священную воду, вскипавшую в сердце обновленной
кровью, после чего без опаски освободился от ярма, угнетавшего шею. Зима
застала его на Алтае, где он остановился в деревне, жители которой
пропускали девятерых странников, а десятого убивали, не спросив даже имени.
Когда-то их предки, следуя древнему обычаю, точно так же зарубили топорами
Иисуса Христа, оказавшегося десятым, и с тех пор жители деревни были твердо
уверены в том, что новым десятым может быть только дьявол. Они отвели Адама
в пещеру, где были брошены останки Иисуса, и путник провел ночь среди
гниющих отбросов жертвенных животных и десятых, но лишь навсегда избавился
от терзавших его сызмальства головных болей.
Он пил из сибирских рек, преодолевал клокочущие нефтью и газом
бескрайние болота, видел, как тучи комаров за полчаса обгладывали до белых
костей бегущего оленя, и огромные муравейники, в которые бросали
приговоренных к смерти. Он зарабатывал на хлеб, помогая лесорубам и
сплавщикам леса, которые трудились без перерывов и устали, посмеиваясь в
смоляные бороды: "Лучше семь раз покрыться потом, чем один раз - инеем".
Наконец, уже свободный от колодок и клюки, он вышел к океану и положил
руку на всплывшее из восточных пучин солнце.
Жители его родной деревни подняли на смех темноволосого бродягу с
бирюзовыми глазами, утверждавшего, что он и есть Адам Григорьев-Сартори, и
только мать сразу признала сына - по скрещенным пальцам на ногах и глазам,
которые она во сне выиграла в карты у русалки. Они продали дуб, заложенный в
их семейное озеро за восемьдесят лет до рождения мальчика, и на эти деньги
поставили новый дом и сыграли свадьбу Адама с самой красивой в округе
девушкой. На свадьбе молодые танцевали на лугу, усыпанном сырыми
перепелиными яйцами, и не раздавили ни одного яйца. Жена принесла двойню
мальчика и девочку. Мальчик умер, а при вскрытии из его сердца извлекли
золотой ключик, и Адам понял, что семейная жизнь и покой не суждены ему