"Кристофер Бакли. Суматоха в Белом Доме " - читать интересную книгу автора

налогов и сборов из-за небрежностей в оформлении деклараций о доходах.
Делами старого Такера занималась наша компания, и ничего удивительного, что
меня позвали навести порядок в документации. Что ж, я был рад помочь.
Так началась дружба, которая стала самой важной частью моей жизни,
если, конечно, не считать религии и семьи. С первого же момента я понял,
что молодому человеку уготовано большое будущее. И не ошибся. Я стал его
финансовым помощником на успешных губернаторских гонках. Был чем-то вроде
министра без портфеля, улаживал его личные дела, скажем, поездки, встречи,
даже домашние проблемы. Если бы у меня был щит, то на нем следовало бы
написать: SEMPER IBI. Всегда рядом.
Я действительно с самого начала был рядом - в отличие от многих
других, например руководителя администрации Бэмфорда Ллеланда IV и
председателя Совета национальной безопасности Марвина Эдельштейна. Когда,
став губернатором, Такер крутил любовь с Джессикой Хит, это я привозил ее в
губернаторский особняк на заднем сиденье своего "форда". И когда они
обручились, я уговаривал ее взять его имя. Ну а когда у них родился Томас,
я стал крестным отцом мальчика.
Но у меня тоже было политическое чутье. Отлично помню, как однажды
вечером губернатор сказал мне, что собирается огласить требование к
федеральному правительству убрать все ядерное оружие из Айдахо и объявить
штат безъядерной зоной. Конечно, я мог бы посоветовать ему не идти
напролом, но я сказал себе: "Смелее, Вадлоу. Как раз такие инициативы могут
в один прекрасный день привести Томаса Такера в Белый дом". Что ж, я не
ошибся.
Когда наступил великий момент и штат Огайо вознес нас на вершину
власти, меня почти сразу охватили сомнения насчет переезда в Вашингтон. Как
это повлияет на Джоан, ведь она ни разу не ездила в восточном направлении
дальше Денвера, да и на наших детей, Герба младшего и Джоан младшую? И я
решил, что переход из одной жизни в другую должен быть как можно менее
болезненным. Поэтому я не стал снимать особняк в модном Джорджтауне или
Маклине, а нашел в Арлингтоне милый скромный домик с садиком, от которого
можно было пешком дойти до церкви.
Во время переходного периода я много раз бывал Белом доме, однако, как
оказалось, это не помешало мне испытать самый настоящий страх, когда в 6
часов 48 минут утра я, приветствуемый охранниками в форме, въезжал в
Юго-западные ворота. Надеюсь, потрясение было ни чем иным, как осознанием
исторической значимости момента. По пути в свой просторный кабинет на
первом этаже западного крыла Белого дома я ответил целому хору голосов, на
разные лады повторявшему: "Доброе утро, мистер Вадлоу". "Что ж, - подумал
я, - мне это нравится".
Едва я вошел, моя преданная, аккуратная, деловая секретарша Барбара
подала мне листок бумаги. Это был список событий и обязательств из разряда
"в ваше отсутствие". Она поставила галочку рядом с "Пожалуйста, зайдите".
Под этим написала всего лишь одно слово: "Президент".
Президент. Было бы нечестно, если бы я стал утверждать, что от этого
слова дрожь не пробежала у меня по спине. Я положил листок в карман.
Возможно, когда-нибудь моего внука попросят принести его в школу и показать
товарищам в классе.
Прошедшие двадцать два месяца на огромной скорости, как кадры
кинопленки, промелькнули перед моим мысленным взором, и вдруг на меня