"Джордж Бьюкенен. Мемуары дипломата " - читать интересную книгу автора

на небольшую часть армии для защиты династии. Я отлично знаю, что посол не
имеет права говорить тем языком, которым я заговорил с вашим величеством, и
я должен был собрать всю свою смелость, чтобы заговорить с вами так. Я могу
сослаться в свое оправдание лишь на то обстоятельство, что меня побуждают
сделать это исключительно мои чувства преданности к вашему величеству и к
императрице. Если бы я увидел друга, идущего темной ночью в лесу по дороге,
которая, как я знаю, кончается пропастью, то не было ли бы, государь, моим
долгом предостеречь его от угрожающей ему опасности? И не такой же ли мой
долг - предостеречь ваше величество от пропасти, которая находится перед
вами? Вы находитесь, государь, на перекрестке двух путей, и вы должны теперь
выбрать, по какому пути вы пойдете. Один приведет вас к победе и славному
миру, другой - к революции и разрушению. Позвольте мне умолять ваше
величество избрать первый путь. Сделайте это, государь, и вы обеспечите
своей стране осуществление ее вековых стремлений, а себе самому - положение
наиболее могущественного монарха в Европе. Но, кроме всего прочего, ваше
величество, обеспечите безопасность тем, кто вам столь дорог, и освободитесь
от всякого беспокойства за них".
Император был, видимо, тронут теплотой, вложенной мною в этот призыв,
и, пожимая мне руку на прощанье, он сказал: "Благодарю вас, сэр Джордж".
Г. Барк, министр финансов, имевший аудиенцию непосредственно вслед за
мною, спросил меня на следующий день, что я сказал императору, так как он
никогда не видел его столь нервным и взволнованным. Его превосходительство
вручил его величеству письмо с просьбой об отставке, но император возвратил
его ему, сказав: "Теперь не время для министров покидать свои посты".
Однако, каково бы ни было минутное впечатление, которое я мог произвести,
оно не было достаточно сильно, чтобы парализовать противоположное влияние
императрицы, неудовольствие которой я уже возбудил языком, которым я говорил
на предыдущих аудиенциях. Это неудовольствие было столь сильно, что,
согласно ходившим слухам, уже серьезно рассматривался вопрос о требовании
моего отозвания. Что императрица не прощала тем, кто пытался отговорить
императора от следования ее политике, было очевидно из случая с моим другом
великим князем Николаем Михайловичем. Мы часто обменивались взглядами о
внутреннем положении в надежде, что своим совместным влиянием мы сможем
побудить императора изменить свою позицию. Его императорское высочество в
начале января предостерегал императора как в письме, так и устно об
опасностях его настоящего курса. Два дня спустя после своей аудиенции я
получил от него следующее письмо на французском языке.
I (14). I. 1917.
Для вас одного.
Дорогой посол! Я получил повеление от его величества императора
удалиться на два месяца в свое Грушевское имение (близ Херсона).
До свидания и всего хорошего.
Да здравствует Англия и да здравствует Россия!
Сердечно Вам преданный Николай М.
Его брат, великий князь Сергей Михайлович, которого я встретил вскоре
затем за обедом, заметил, что если бы я был русским подданным, то был бы
сослан в Сибирь. Не придавая этим словам серьезного значения, я все же с
облегчением нашел, что на русском новогоднем приеме, происходившем несколько
дней спустя после моей аудиенции, император проявил ко мне такое же
дружеское расположение, как и всегда. В коротком разговоре, который я имел с