"Джордж Бьюкенен. Мемуары дипломата " - читать интересную книгу автора

Я отметил, с другой стороны, с удовлетворением его поведение во время
переговоров, последовавших за предъявлением австрийского ультиматума в
Белграде, причем я могу как непосредственный свидетель удостоверить, что он
сделал все возможное, желая избежать разрыва. Я опроверг вместе с тем
обвинения некоторых германских писателей и показал всю необоснованность их
представлений о том, будто Россия желала войны, а мы ее к тому возбуждали,
обещая нашу вооруженную поддержку. Что касается самой войны, то я касался
течения военных операций лишь затем, чтобы показать их влияние на внутреннее
положение, в особенности после того, как армия, оставленная почти без защиты
перед неприятелем, терпела в 1915 году поражение за поражением.
Невеселая задача - изображать постепенный упадок великой империи:
контраст между многообещавшим энтузиазмом первых дней войны и последовавшей
затем депрессией и прогрессивным разгромом; картина объединенной нации,
собравшейся вокруг самодержца в преданной лойяльности, и вид той же нации,
уставшей от страданий и лишений, принесенных ей крайне неумелым правлением,
и восстающей против того же самодержца, свергая его с престола. Не менее
печально рисовать шаги императора и видеть, как он, с его прирожденным
фатализмом, добровольно выбирает путь, неминуемо ведущий его и его родных к
могиле. Я не пытался затушевывать его ошибки; я изобразил его таким, каким я
его знал: любезным человеком со многими хорошими качествами, верным и
лойяльным союзником, преданным в душе истинным интересам своей страны, как
бы внешне ни казалось обратное. Касаясь роли императрицы, я показал, что
она, хоть и была хорошей женщиной, действовавшей по самым лучшим мотивам,
послужила орудием, ускорившим наступление окончательной катастрофы. Ее
фатальное непонимание кризиса, который переживала Россия, позволило ей
навязывать императору министров, не имевших никаких других рекомендаций,
кроме готовности выполнять ее реакционную политику. Те мои читатели, которые
ждут от меня новых и сенсационных разоблачений о деятельности Распутина при
русском дворе, будут разочарованы. Я рассказал о нем лишь то, что я считаю
правдой, устранив все необоснованные сплетни, сложившиеся вокруг его имени.
Я детально описал развитие революции, образование Временного
Правительства, его длительную борьбу с Советом, его неспособность
приостановить разложение армии, его достойную сожаления слабость по
отношению к большевикам, его бестактное поведение во время корниловского
эпизода и его окончательное крушение под напором большевиков. Мой труд по
освещению этого периода был облегчен благодаря любезному разрешению сэра Эйр
Краун пользоваться официальной перепиской, находящейся в архивах
министерства иностранных дел, а также благодаря ценной поддержке, любезно
оказанной архивариусом г-ном Гэзли в этом вопросе. Благодаря тому, что
Временное Правительство и старое самодержавие исчезло со сцены, я мог
рассказать историю своего пребывания в России с гораздо большей
откровенностью, чем было бы возможно при другом положении. Я рассматривал
весь вопрос объективно и пытался в своих суждениях о людях, и вещах играть
роль беспристрастного наблюдателя, взгляды которого на великую российскую
трагедию могли бы сослужить некоторую службу будущему историку.
Ответственность за то, что я придал этой книге форму мемуаров и говорил
о себе больше, чем раньше думал, лежит на моем друге Эдмонде Госсе, этом
великом мастере критики. Он так интересовался развитием моего труда и так
доказывал мне важность личных обстоятельств, что я был вынужден переделать
некоторые главы, лишь бы удовлетворить его просьбам о "новых личных чертах".