"Джордж Бьюкенен. Мемуары дипломата " - читать интересную книгу автора

Генеральный прокурор, которому пришлось выступить первым перед судом,
изложил британскую точку зрения в мастерской речи, занявшей тринадцать
заседаний, изложив все говорящие в нашу пользу факты с исключительным
талантом. Он сделал, однако, ошибку в том отношении, что пустился в слишком
большие детали, и, как я осмелился заметить в свое время, он разрушил наш
дом, чтобы показать, из каких хороших кирпичей он построен. Это дало
возможность представителям Венецуэлы воспользоваться слабыми пунктами нашей
аргументации и показать низкое качество некоторых из наших хваленых
кирпичей. Когда сэр Роберт Рейд стал отвечать двум представителям Венецуэлы,
говорившим в течение 22-х дней, то положение было мало обещающим. В
блестящей и краткой притом речи он перевел, однако дискуссию на более
высокий уровень и сконцентрировал всю сущность британских домогательств.
Ему, кроме того, удалось представить в смешном виде первоначальные права
Испании, составлявшие фундамент всей аргументации Венецуэлы, и изобразить
яркий контраст между действиями Испании и Венецуэлы, с одной стороны, и
Голландии и Британии, с другой. После него говорил г-н Асквит, которого
сменил генерал Трэси от имени Венецуэлы. Заключительное слово от имени
Великобритании снова произнес генеральный прокурор, а генерал Гаррисон
закончил эти выступления речью, которая, несмотря на силу и искусность ее,
не произвела на суд серьезного впечатления. Отсутствие положительных доводов
заставило генерала ограничиться обоснованием притязаний Венецуэлы
исключительно, как наследницы Испании, облеченной первоначальным и высшим
правом на спорную территорию, и критикой британских аргументов.
Если бы вопрос рассматривался внепартийным судом, который решал бы на
основании данных, изложенных сторонами, то вся спорная территория,
несомненно, была бы присуждена нам. Как бы то ни было, установленная
трибуналом граница не приносила ни в чем существенном в жертву британские
интересы, хотя устье Баримы и не было оставлено, как мы ждали, в абсолютном
владении Великобритании. Третейский трибунал, в котором тяжущиеся стороны
представлены собственными арбитрами, а председатель нейтрален, имеет всегда
тенденцию обеспечить единогласие сторон некоторым компромиссом. Такого
единогласия не состоялось во всех третейских разбирательствах со времени
претензий Алабамы в 1873 г. и до вопроса о рыболовстве в Беринговом море на
двадцать лет позже, так что у г. де-Мартенса было особенно много оснований
добиться его в случае с Венецуэлой. Первая Конференция Мира, созванная по
инициативе императора Николая, собралась в Гааге в июле месяце, и он
старался поддержать своего монарха на пути мира, добившись единогласного
приговора с тем, чтобы этим повлиять на другие государства в смысле передачи
ими своих разногласий на третейское рассмотрение. Подобное желание похвально
само по себе, но средства, к которым он прибегал, чтобы добиться своего,
были не безупречны. Определив про себя некоторую границу, на которую могли
бы согласиться обе спорящие стороны, он поочередно беседовал с участниками
суда с каждой стороны и говорил им, что если его план не будет принят, то он
будет голосовать за крайнее предложение другой стороны.
Устные показания заняли 54 заседания суда, причем вина за это лежит на
Венецуэле, представители которой говорили на 10 дней больше, чем наши. Хотя
между всеми нами сохранялись самые сердечные отношения во все время суда, не
обошлось и без острых стычек сторон. Генеральный прокурор, несмотря на
умелое ведение дела, не любил итти напролом и всегда старался отвечать
уклончиво на неприятные вопросы. Эта тактика надоела генералу Гаррисону