"Джордж Бьюкенен. Мемуары дипломата " - читать интересную книгу автора

поэтому переговоры о непосредственном соглашении с Турцией, и в апреле 1904
г. было подписано соглашение, которое послужило к установлению более
дружественных отношений между вассалом и сюзереном, хотя благодаря оппозиции
России оно не обеспечило распространения Мюрцштегских реформ на
Адрианопольский вилайет, чего очень хотела Болгария.
Переговоры эти еще продолжались, когда я прибыл в Софию вскоре после
начала русско-японской войны.

Глава VI. 1904-1908

Мой прием у князя Фердинанда. - Отношения Болгарии к Греции, Сербии и
Румынии. - Визит князя Фердинанда в Лондон. - Германское, австрийское и
русское влияния. - Лучшие отношения с Россией
Что касается моих личных отношений с князем, то я начал свою миссию при
благоприятных ауспициях. Подписывая свое согласие на назначение меня
генеральным агентом и консулом Британии, князь Фердинанд написал одну из тех
красивых фраз, на которые он был большой мастер: "Рад получить сына своего
отца, бывшего другом моего (отца)". Официальные отношения, наоборот,
характеризовались с некоторых пор охлаждением между двумя правительствами
благодаря крайней руссофильской политике, начатой князем Фердинандом. Эти
отношения еще более ухудшились благодаря инциденту, повлекшему за собой
личную неприязнь между дворами обеих стран. Узнав о смерти королевы
Виктории, князь Фердинанд посетил миссию и заявил о своем намерении
присутствовать на похоронах, причем требовал, чтоб с ним обращались, как с
правителем Болгарии, а не как с младшим из дома Кобургов, как это делали во
время празднования бриллиантовой свадьбы. Князю сообщили тогда, что данный
случай крайне неподходящ для обсуждения подобных вопросов и что не будет
произведено никаких изменений в уже утвержденной церемонии. Тогда князь
Фердинанд отменил все приготовления к отъезду. Он послал вместо себя
депутацию, а сам провел день похорон в Филиппополе, где праздновал день
рождения князя Бориса со смотром и парадным завтраком, на который был
специально приглашен русский представитель в Софии. Этот "печальный эпизод",
как князь Фердинанд его охарактеризовал, считая его личной обидой,
естественно восстановил против него короля Эдуарда.
Я всегда считал Болгарию наиболее важным фактором на Балканах, а
вследствие новой ситуации, созданной русско-японской войной, я более чем
когда-либо стремился, если возможно, оторвать ее от слишком большой
зависимости от России. Представляя поэтому свои верительные грамоты, я
подчеркнул с согласия лорда Лэнсдоуна ту симпатию и интерес, с которыми
британское правительство следило за моральным и материальным прогрессом
Болгарии под управлением князя Фердинанда, и изложение его дружественного
чувства по отношению к болгарскому народу. Взаимное согласие двух
правительств могло быть достигнуто только тем, что личные отношения между
князем Фердинандом и Сент-Джеймским двором сделались бы более интимными, тем
более, что князь старался сам направлять внешнюю политику Болгарии и
естественно склонялся бы на сторону того правительства, которое сумело бы
польстить его тщеславию.
Перед от'ездом из Англии я имел честь быть приглашенным на несколько
дней в Виндзор. Там я пытался получить от короля Эдуарда дружеское послание
к принцу Фердинанду, которое могло бы способствовать успеху моей миссии.