"Джордж Бьюкенен. Мемуары дипломата " - читать интересную книгу автора

следующим образом формулировал свои взгляды на предполагаемые изменения
территориального status quo:
Турция сохраняет за собой Константинополь с территорией, заключенной
внутри линии Енос - Мидия, а остальные ее европейские провинции делятся по
праву завоевания между Балканскими государствами; Сербия, согласно
Сербо-болгарскому договору 1912 г., получает Ускюб и полосу территории до
озера Охрида; ей обеспечивается владение Сан-Джиованни-ди-Медуа
(San-Djiovanni-di-Medua) и доступ к морю через коридор, непосредственно
ведущий в этот порт; Албания становится самостоятельной провинцией;
Черногория получает Санджак; Румыния вознаграждается за свой нейтралитет
расширением ее границы в сторону Добруджи; Салоники превращаются в открытый
порт, а Афон остается нейтральным, чисто монашеским поселением.
Набрасывая эту программу, Сазонов надеялся, что Болгария согласится
компенсировать Румынию небольшой уступкой территории, и что противодействие
Австрии получению Сербией порта на Адриатическом море можно уничтожить, дав
ей гарантию экономического доступа к Эгейскому морю. Но эти ожидания
оказались обманчивыми, а последний вопрос, к несчастью, вырос до таких
размеров, что был момент, когда он угрожал европейскому миру. Русское
правительство поддерживало сербские требования вследствие ошибочного
впечатления, что, если Австрия и будет возражать, то Германия настолько
миролюбиво настроена, что не позволит своему союзнику никаких действий,
могущих вызвать международные осложнения. Отношения Германии с Россией по
своим официальным проявлениям носили характер традиционной дружбы. И
несмотря на роль Германии в боснийском кризисе, император Николай, как он
сам мне говорил, не питал к ней недоверия. Вера в мирные намерения Германии
была еще усилена при свидании обоих императоров в Балтийском порту, где
личность германского канцлера произвела такое благоприятное впечатление как
на императора, так и на Сазонова, что заявления Бетман-Гольвега, что
Германия не поддержит наступательной политики Австрии на Балканах, были
поняты ими в слишком широком смысле.
Поэтому русское правительство было неприятно поражено, когда германский
посол, осведомившись, не рассматривает ли Россия вопрос о сербском порте как
Kraft-Probe (пробу сил), заговорил языком, не оставившим никаких сомнений
относительно намерений Германии в случае русско-австрийской войны. Сазонов в
своем ответе напомнил графу Пурталесу, что такие пробы сил уже были в 1909 и
1911 годах, и что если Германия собирается действовать по отношению к России
в духе ее агадирской политики, то последствия могут быть очень серьезные.
Русское правительство, однако, не имеет желания зайти слишком далеко, но
сознает вместе с тем, что, если Австрия попытается изгнать Сербию из
какого-нибудь захваченного ею порта, Россия принуждена будет вмешаться.
Русское правительство дало совет белградскому быть умеренным в своих
требованиях и уведомило германского посла, что, хотя Сербия должна быть
эмансипирована от ее зависимого положения по отношению к другим державам,
вопрос о том, как провести это на деле, должен быть отложен до рассмотрения
его державами. Благодаря вмешательству сэра Эдуарда Грея удалось добиться
того, чтобы в Лондоне была созвана конференция послов для разрешения
вопросов о доступе Сербии к морю, об Албании, Эгейских островах и Афоне;
рассмотрение условий мира было отложено до окончания войны.
До начала этой конференции в конце 1912 года русская политика
стремилась к поддержанию европейского мира, исходя из того, что ее жизненные