"Джордж Бьюкенен. Мемуары дипломата " - читать интересную книгу автора

выразившемуся в посылке эскадры в Киль. Если адмирал Тирпиц читал
когда-нибудь пьесу Шеридана "Критик", он вспомнит, как начальник форта
Тильбери прерывает свою дочь, которая всем рассказывает, что видела
приближающуюся армаду, следующим замечанием: "Испанского флота ты видеть не
можешь, его еще нету в виду". Точно так же я могу ответить, что я не
объявлял о заключении англо-русской конвенции, потому что таковой никогда не
существовало. Я могу далее сообщить адмиралу, что я даже никогда не вступал
в переговоры с русским правительством о заключении морской конвенции, и что,
если в дальнейшем Великобритания стала союзником России на суше и на море,
это только благодаря нарушению Германией нейтралитета Бельгии.
Я привел предыдущие беседы, чтобы показать, насколько необосновано
обвинение в шовинизме, выдвинутое многими высокопоставленными немцами как
против России, так и против Англии. Ни разу царь не обмолвился ни одним
словом, которое дало бы повод обвинить его в агрессивных намерениях против
Германии. Напротив, он пользовался каждым удобным случаем, чтобы выразить
свое искреннее желание жить с нею в хороших отношениях. Только, когда он
убедился в ее хитрой политике и в значении ее все растущих вооружений, он
начал предпринимать шаги, чтобы обеспечить себя от возможных случайностей в
будущем. Он увеличил численность войск действительной службы и настаивал на
превращении англо-русского согласия в союз чисто оборонительного характера.
С другой стороны, мое возражение на соблазнительное предложение царя
является достаточным ответом тем, кто обвиняет британское правительство в
поддержании воинственного настроения России. Не надо забывать, что Германия
в 1913 году, сделала заем в 50.000.000 ф. стерл. на военные цели, и Россия в
видах самозащиты должна была принять соответствующие меры. Я вспоминаю, как
г. Делькассе, тогдашний посланник в Петербурге, говорил мне, что Германия
никогда не решилась бы на такую сильную меру, если бы не имела в виду войны
в близком будущем. Я передал эти слова в Лондон, но там на них не обратили
внимания, потому что никто не считал Германию способной на такое преступное
безумие. Общее мнение было таково, что, как писал мне один друг,
"финансисты" не допустят войны. Германскому императору в то же время
приписывалось желание прослыть в потомстве хранителем европейского мира.
Взгляд немецких писателей на русские военные приготовления напоминает мне
то, что писал несколько лет тому назад один остроумный француз: "Cet animal
est bien mechant: quand on l'attaque il se defend!..{15}".
В главе IX я уже описал последнюю аудиенцию у царя перед началом войны.
На ней мы разбирали исключительно вопросы о Персии, Тибете и Афганистане,
где сталкивались русские и английские интересы. Царь ничего не говорил о
Германии, но просил, чтобы переговоры об этих странах, ведшиеся между нашими
двумя правительствами, были возможно скорее доведены до конца, так, чтобы,
по замечанию царя, "он мог бы спокойно спать, не боясь разрыва
англо-русского согласия".
Эта последняя аудиенция происходила 15 июня, после завтрака, который
царь давал в Царском в честь адмирала Битти и офицеров первой боевой
английской эскадры, только что прибывшей в Кронштадт с приветственным
визитом. Царь и вообще все общество оказали им самый теплый прием, а
городские и гражданские власти окружили их настоящим русским
гостеприимством. Царь посетил и осмотрел эскадру, состоявшую из "Льва",
"Королевы Марии", "Принцессы" и "Новой Зеландии", и вместе с царицей и
четырьмя дочерьми почтил своим присутствием завтрак, устроенный адмиралом