"В.А.Брюханов. Заговор графа Милорадовича " - читать интересную книгу автора

Император Александр, после ареста В.Ф.Раевского не получавший никаких
сведений о тучах, мысленно нагнетаемых над его головой грозными
заговорщиками, летом 1823 года решился разобраться с трясиной, в которую
погрузилась проблема престолонаследия.

Князь А.Н.Голицын, в бытность министром духовных дел, ввел порядок, по
которому церковные иерархи временно находились в столице для присутствия в
Синоде. Один их последних, московский архиепископ (позже - митрополит)
Филарет испросил летом 1823 года соизволения отбыть из такового присутствия
в свою епархию. Голицын передал согласие царя, но и одновременную просьбу
задержаться для составления важного секретного документа. Филарет
повиновался. Вслед за этим Голицын передал Филарету письмо Константина от 14
января 1822 года (но не ответ царя от 2 февраля того же года!) и предложил
составить Манифест о назначении Николая наследником престола. Затем этот
документ должен был быть тайно доставлен в Москву и спрятан среди других
важнейших бумаг в ризнице Большого Успенского собора.

Филарет резонно поставил вопрос, какой же смысл хранить этот документ в
Москве, если вопрос о престолонаследии в случае смерти царя должен
немедленно практически разрешаться в Петербурге? Царь, ведший переговоры
через Голицына, вынужден был признать разумность такого возражения и дал
согласие на изготовление еще трех копий, которые тайно же должны остаться в
столице - в Государственном Совете, Синоде и Сенате.

Документ, составленный Филаретом, гласил:

"С самого вступления нашего не всероссийский престол, непрестанно мы
чувствуем себя обязанными пред Вседержителем Богом, чтобы не только во дни
наши охранять и возвышать благодействие возлюбленного нам отечества и
народа, но также предуготовить и обеспечить их спокойствие и благосостояние
после нас, чрез ясное и точное указание преемника нашего сообразно с правами
нашего императорского дома и с пользами империи. Мы не могли, подобно
предшественникам нашим, рано провозгласить его по имени, оставаясь в
ожидании, будет ли благоугодно неведомым судьбам Божьим даровать нам
наследника престола в прямой линии. Но чем далее протекают дни наши, тем
более поспешаем мы поставить престол наш в такое положение, чтобы он ни на
мгновение не мог остаться праздным.

Между тем /.../ возлюбленный брат наш, цесаревич и великий князь
Константин Павлович, по собственному внутреннему побуждению, принес нам
просьбу, чтобы право на то достоинство, на которое он мог бы некогда быть
возведен по рождению своему, передано было тому, кому оное принадлежит после
него. Он изъяснил при сем намерение, чтобы таким образом дать новую силу
дополнительному акту о наследовании престола, постановленному нами в 1820
году, и им, поколику то до него касается, непринужденно и торжественно
признанному", - сравните с вышеприведенными текстами и убедитесь, что это
уже новые нюансы в трактовке мотивов заявления Константина!

Далее в Манифесте было: "с согласия августейшей родительницы нашей
/.../, мы определили: во-первых: свободному отречению первого брата нашего,