"В.А.Брюханов. Заговор графа Милорадовича " - читать интересную книгу автора

профессиональные историки!), читающие свидетельства исторических персонажей,
видят события собственными глазами, прочно пригвожденными ко всем известным
стереотипным сведениям: 19 ноября Александр умер в Таганроге; 25 числа
Николай и Милорадович еще об этом не знали, и только спорили о судьбе трона,
а 27 ноября о смерти стало официально известно и наступил момент принятия
формальных решений - что же тут удивительного? Сейчас объясним.

В жизни, а следовательно - и в истории, все происходит не совсем так,
как в учебниках истории. В реальности человек, находящийся в одном месте, не
может знать, что делается в других - удаленных и изолированных от него, если
не имеет отношения к организации происходящих там событий. Обратно: если
человек ведет себя так, что это согласуется с событиями в иных местах, то он
заранее каким-то образом посвящен в них - хотя бы путем собственных
проницательных размышлений. Это очевидно, но такие эффекты часто пропадают в
исторических книгах, в которых события описаны не такими, как виделись
непосредственным свидетелям, а такими, как их позже продиктовала внутренняя
логика происшедшего, вышедшая на свет лишь когда все завершилось и стало
ясным.

Самое важное, что имело место в дискуссиях между Николаем и
Милорадовичем 25 и 26 ноября 1825 года, согласно передаче Трубецкого, - это
их твердая уверенность, что Александр I практически мертв. А ведь такой
уверенности не должно было быть! Если они знали только то, что официально
сообщалось в письмах, отправленных из Таганрога 15 ноября и полученных в
Петербурге 25 ноября, то это не давало серьезной уверенности в фатальной
безнадежности болезни.

Действительно, 15 ноября состояние Александра I внушало опасения, но
умер он только через четверо суток (версию об исчезновении отбросим,
ограничиваясь только официально подтвержденными фактами). В эти четверо
суток в его самочувствии происходили и улучшения, и ухудшения. Сознание он
терял на короткие промежутки времени и оставался до последних суток в уме и
памяти. Был он и юридически дееспособным лицом: причащение и исповедь - не
есть акты юридической смерти! Если бы он все же поправился, то не
требовались дополнительные юридические процедуры, восстанавливающие его
дееспособность.

Александр I прожил, повторяем, четверо суток, но, при фактически
неустановленном диагнозе, это могли быть и четыре часа, и четыре недели, и
сорок четыре года - все в пределах обычных человеческих возможностей! Даже
врачи, находившиеся в Таганроге, испытывали неопределенность: Виллие не
очень спешил высказываться и был прав - даже вскрытие вроде бы ничего не
показало! Тем более это не могло быть видно из Петербурга - за тысячу верст!

Александр I, следовательно, все еще мог принимать решения - и даже
чрезвычайной важности: издать, например, новый манифест или потребовать,
чтобы ему вернули нераспечатанными все четыре конверта с секретным
манифестом - и лишить тем самым Николая первоочередности прав на престол,
или, например, отдать приказ об аресте Милорадовича. Ведь отдал же он приказ
арестовать Вадковского всего за несколько дней до того! Утвердил и