"В.А.Брюханов. Заговор графа Милорадовича " - читать интересную книгу автора

посты в столице и сообщить солдатам, что их обманули, "не показав завещания
покойного царя, в котором дана свобода крестьянам и убавлена до 15 лет
солдатская служба". Жадное ответное внимание вдохновило заговорщиков. Одно
было плохо: от усталости они с ног валились, а Рылеев даже простудился.
Пришлось прекратить эту агитационную деятельность.

В последующие дни рассматривалось предложение Рылеева поставить все же
эту пропаганду на широкую ногу и использовать для возбуждения войск и
захвата власти в столице в собственные руки. Было, однако, общепризнанно,
что эта идея не имеет никаких шансов на успех. Таким образом, практически
получилось нечто вроде урока на тему о бессильности Тайного общества, и,
очень похоже, что провел его не кто-нибудь, а сам Рылеев - совсем как в
Кронштадте в начале прошлого июня...

Рылеев, как мы покажем ниже, просто не мог, не имел права сообщить
большинству своих сторонников, что переворот на самом деле уже произведен -
и это было именно то, на что реально только и могло рассчитывать
трезвомыслящее руководство заговора.

Тем, в сущности, и завершилось бы выступление Тайного общества, если бы
не выяснилось, что Россия присягнула вовсе не тому наследнику, какому было
положено.

А вот какими были бы последующие действия Милорадовича, если бы
Константин решился вступить на престол - это нуждается в серьезном анализе,
которого просто никто не потрудился сделать.

Мотивы Милорадовича, вроде бы в одиночку гениально осуществившего
государственный переворот, так и остались загадкой. Каких только пошлейших
мнений об этом ни высказывалось!..

Барон В.И.Штейнгель, отставной подполковник, заговорщик с недавним
стажем, но автор проекта манифеста, с которым мятежники вышли 14 декабря на
Сенатскую площадь, слабо разбирался в петербургских реалиях. Рылеев ему
объяснил 13 декабря, "что если прямо не присягнули Николаю Павловичу, то
причиною тому Милорадович, который предупредил великого князя, что не
отвечает за спокойствие гвардии". Заинтригованный загадочным поведением
графа, Штейнгель решил разобраться в причинах и пришел к глубокомысленным
выводам: "Он был чрезвычайно расточителен и всегда в долгу, несмотря на
частые денежные награды от государя, а щедрость Константина была всем
известна. Граф мог ожидать, что при нем заживет еще расточительнее" - такая
сплетня широко гуляла по тогдашнему Петербургу.

Трубецкой возмутился такой глупостью и несправедливостью: "Это
непростительно в отношении человека, действовавшего в это критическое время
прямо и благородно. Конечно граф мог ожидать, что если дело как слишком
видимо было должно кончиться воцарением Николая, то этот не простит ему
оказанной оппозиции. Мнение же высказанное, будто бы известная щедрость
К[онстантина] могла быть побуждением гр[афу] М[илорадовичу] стоять за
К[онстантина], в надежде зажить еще расточительнее, вовсе не заслуживает