"В.А.Брюханов. Заговор графа Милорадовича " - читать интересную книгу автора

действительное разумно, все разумное действительно", придал чаадаевскому
мнению страстно-поэтическую и напыщенную интерпретацию: "Ход нашей истории
обратный в отношении к европейской: в Европе /.../ всегда была борьба и
победа низших ступеней государственной жизни над высшими /.../; у нас совсем
наоборот; у нас правительство всегда шло впереди народа, всегда было звездою
путеводною к его высокому назначению; царская власть всегда была живым
источником, в котором не иссякали воды обновления, солнцем, лучи которого,
исходя от центра, разбегались по суставам исполинской корпорации
государственного тела и проникали их жизненною теплотою и светом. В царе
наша свобода, потому что от него наша новая цивилизация, наше просвещение,
также как от него наша жизнь. /.../ безусловное повиновение царской власти
есть не одна польза и необходимость наша, но и высшая поэзия нашей жизни,
наша народность /.../" - сам "неистовый Виссарион" уже через год стыдился
этих своих строк, что, впрочем, очень характерно для него.

В 1836 году Пушкин придал чаадаевскому тезису значительно более трезвую
и содержательную трактовку (к которой мы будем неоднократно возвращаться),
написав в неотправленном черновике письма к тому же Чаадаеву: "правительство
все еще единственный Европеец в России (и это несмотря на все то, что в нем
есть тяжкого, грубого, циничного). И сколь бы грубо (и цинично) оно ни было,
от него зависело бы стать сто крат хуже. Никто не обратил бы на это ни
малейшего внимания..." Можно спорить о том, насколько эта характеристика
распространима на все последующие российские правительства (вплоть до
нынешнего), но бесспорно, что для времен Екатерины II она полностью
применима.

Екатерина, дама решительная и цивилизованная, сразу сочла сохранение
рабства нерациональным. Она начала с весьма недвусмысленной пропагандистской
кампании.

В 1765 году по ее инициативе было создано Вольное Экономическое
Общество к поощрению в России земледелия и домостроительства. 1 ноября 1766
года неизвестный доброжелатель (предположительно - сама императрица)
ассигновал Обществу 1200 дукатов на проведение конкурса для ответа на
вопросы: является ли выгодным для государства, чтобы крестьянин владел
землей или чтобы он владел только движимым имуществом? И до каких пределов
должна распространяться эта собственность для пользы государства?

Сама постановка вопросов ясно показывала, что крестьянин-земледелец
признается основополагающим элементом российского народного хозяйства - это
было фундаментальным официальным тезисом на все оставшиеся времена
существования царского режима. Напрасно интеллигенция XIX и начала ХХ века
возмущалась "наивной" верой крестьянских масс в покровительство и защиту со
стороны самодержавия!

Победителем конкурса в 1768 году был провозглашен некий Bearde de
l'Abaye - "доктор прав церковных и гражданских в Акене". Со ссылкой на
позитивный и негативный зарубежный опыт этот автор доказывал, что
благосостояние государства весьма выигрывает, если крестьянин самостоятельно
трудится, владеет пахотной землей и всем имуществом. Отсюда по необходимости