"В.А.Брюханов. Заговор графа Милорадовича " - читать интересную книгу автора

Однако усиление недоверия царя к ближайшим соратникам было фактом:
начиная с 1818 года, когда за границу был выставлен, напоминаем, Беннигсен,
участилась малообъяснимая перетасовка кадров на самых верхах управления
государством и армией. Сановники по очереди попадали в опалу - иной раз безо
всяких поводов и причин. Лишились своих постов Кочубей, Закревский - всех не
перечислишь. Даже сам Аракчеев считал, что находится под негласным
наблюдением!

Характерна и история, явно перекликающаяся с рассказом Якушкина. Когда
в 1820 году уже заглохла государственная деятельность по подготовке
крестьянской реформы (об этом - ниже), то Н.И.Тургенев - помощник
статс-секретаря Государственного Совета, глубоко не удовлетворенный таким
развитием (точнее - застоем) событий, подговорил нескольких
генерал-адъютантов во главе с князем А.С.Меншиковым и графом М.С.Воронцовым
выступить с инициативой, заведомо рассчитанной на одобрение царя: Тургенев
составил нечто вроде декларации, в которой подписавшие ее обязались
совершенно освободить своих крестьян. Вручение ее вызвало неожиданно
отрицательную реакцию - первым делом царь спросил: "Для чего вам
соединяться?" Не получив вразумительного ответа, царь весомо посоветовал
каждому "работать самому для себя", а предложения индивидуально подавать
министру внутренних дел. Огорошенные таким приемом, незадачливые карьеристы
не стали, разумеется, ничего далее предпринимать. Участники этой акции
действительно некоторое время встречали при дворе довольно прохладное
отношение.

В целом Якушкин дал невероятно ценное свидетельство, даже не понимая
при этом полного смысла того, что сообщил.

Царь прекрасно был в курсе кадрового состава заговора - одно
перечисление названных им Волконскому имен прямо указывает на круг тогдашних
идеологов оппозиции. Понимал он и значение исходящей от них пропаганды -
отсюда, кстати, и гонения на Пушкина, и расправа над Боком. И речи,
следовательно, не может идти о том, что никто из заговорщиков не попался. Но
совсем всерьез к ним самим он относиться не мог. Косвенное признание
обоснованности подобного отношения к заговорщикам и к уровню их притязаний
содержится в самом тексте отрывка.

Литературное наследство Якушкина значительно, но самыми ценными
являются приведенные нами фразы - ведь они написаны непосредственно одним из
инициаторов революционного террора. Попробуйте-ка представить себе
высказывание, допустим, Николая Морозова или Веры Фигнер о том, что
Александр II находился в каком-то особенном опасении "Исполнительного
Комитета Народной Воли" и преследовался его призраком (хотя Л.А.Тихомирову и
случалось употреблять подобное словосочетание, но совсем не в том контексте,
что Якушкину - ниже мы остановимся на этом). Разумеется, такое отношение к
самим себе допустить у народовольцев невозможно: кем бы они ни были, но
трепачами они не были.

Названы Якушкиным и лица, которых царь опасался более всего - они
составляли круг действительно влиятельных сановников, обладавших реальной