"Янка(Иван Антонович) Брыль. Нижние Байдуны" - читать интересную книгу автора

Спросил на языке тогда официальном, потому что это из страны моего
детства, из половины двадцатых западнобелорусских лет.
Сколько времени минуло, а вспоминаешь тот вопрос почти каждый раз,
когда молчаливый столб на повороте приближается к тебе, когда на его
единственном вытянутом деревянном рукаве снова проявляется надпись - имя
нашей деревни, уже давно на языке родном.
Один из моих друзей, известный критик из братской республики, с которым
мы встречаемся довольно редко и с удовольствием, советовал мне как-то,
мягко, но и настойчиво, написать "два-три рассказа на историческую тему".
Его авторитетная настойчивость внушала подозрение, что рассказы те нужны не
столько нашей литературе, как мне самому, - для разрядки, что ли, чтобы
немного отвлечь меня от излишне обнаженной лирики. Но я тогда только
смеялся, не подозревая, что и такое может когда-нибудь случиться. "На
историческую тему..." То, о чем я хочу сейчас говорить, уже тоже история.
Полстолетия от вьюги в темную ночь; горный хребет войны, который пролег
между тем временем и сегодняшним днем, крутой переход от узкой чересполосицы
в индустриальный социализм...
Да лучше, видать, просто начнем, без всякой вступительной истории. С
того, что часто и весело вспоминается, что хорошо видится - одно издалека,
другое вблизи.


ПОДГОТОВИТЕЛЬНЫЙ КЛАСС

Жена, проворная и довольно-таки сварливая тетка Юста, называла его
по-деревенски: не Захар, а Захара, даже еще и по-своему, без "р" - Захава.
Утром, задав корм Гнедому, корове с телушкой и овечкам. Качка любил
задержаться на гумне. Трясянки на день натрясти, подмести ток, походить
немного между невысокими скирдами сена и соломы, почти беспрерывно бухая
неотвязным кашлем.
Однако ж как раз тогда, когда человеку нужны были одиночество и тишина,
баба выбегала на порог и тоном приказа бросала через двор:
- Захава, есть иди!
- Иду! - миролюбиво отзывался он. Но сразу не шел, а все еще понемногу
бухал.
Тогда она снова выбегала из сеней.
- За-ха-ва! Есть иди, чтоб ты наелся чемевыцы, чтоб ты!
- Да иду!
Однако все еще копался.
В третий раз Юста автоматила долгой очередью:
- Есть иди, сказала! Что ты там возишься, чтоб тебя свиньи под плетнем
возили, чтоб тебя! Что ты толчешься там, чтоб ты после смевти толкся козою,
чтоб ты!..
Тогда уже хозяин показывался в черном проеме гуменных ворот.
- Распронаперекувыркутвою!.. Бу-ху, бу-ху!.. Тигра ты уссурийская! Я ж
сказал, что иду!..
Юста исчезала в сенях, а он помаленьку закрывал гумно и не торопясь шел
в хату.
Диалог требует пояснения.
Ругань тетки Юсты заключала в себе два сложных образа. Возить хозяина