"Патрик О'Брайан. Командир и штурман ("Хозяин морей" #1) " - читать интересную книгу автора

капитана - доброго, толкового, спокойного, покладистого командира, который
никогда не лез на рожон, хотя и проявлял смелость, когда нужно, но на пирата
не походил.
- Если бы дисциплину сочетать с отвагой пирата, - проговорил Джек
Обри,-то на океане царили бы мир и покой.
И он тотчас переключился на такие обыденные вещи, как призовые деньги,
которые можно было бы получить, добившись хотя бы относительного мира и
покоя.
- И этот отвратительный грота-рей, - продолжал он. - Клянусь Господом,
я сумею установить пару двенадцатифунтовых погонных пушек. Правда, выдержат
ли нагрузку бимсы? Как бы то ни было, эта коробка должна чуть больше
походить на боевой корабль, настоящее военное судно.
Пока он размышлял таким образом, в его низенькой каюте посветлело. Под
кормой "Софи" прошел нагруженный тунцом бот, откуда доносились хриплые
голоса рыбаков. Почти в то же самое время из-за форта Святого Филиппа
выпрыгнуло солнце - выпрыгнуло в буквальном смысле, - похожее на сплющенный
лимон в утренней дымке, с видимым усилием оторвав от линии горизонта свою
нижнюю часть. Не прошло и минуты, как серого полумрака, царившего в каюте,
словно не бывало: на подволоке отражались отблески волн. Один луч,
отраженный от неподвижной поверхности далекой набережной, ворвался в окна
каюты и осветил мундир и сверкающий эполет Джека. Солнце переменило и его
мысли, превратив хмурое выражение лица в улыбку, и он тотчас соскочил с
койки.

***

До доктора Мэтьюрина солнце добралось десятью минутами раньше, потому
что его "каюта" была расположена гораздо выше. Он заворочался и отвернулся
от его лучей, так как тоже провел тревожную ночь. Но от яркого света никуда
не деться. Он открыл глаза и огляделся в полном недоумении. Минуту назад он
был в Ирландии и чувствовал себя очень счастливым, в тепле и уюте, в
обществе молодой девушки, взявшей его под руку. Поэтому, проснувшись, он не
мог понять, где находится. Он до сих пор ощущал прикосновение девичьей руки,
даже запах ее духов и машинально коснулся смятых листьев dianthus
perfragrans. Запах стал совсем другим - это был аромат цветка, и только, а
прикосновение призрака - твердое пожатие пальцев - исчезло. На лице его
появилось несчастное выражение, глаза затуманились. Он был чрезвычайно
привязан к девушке, которая олицетворяла то время...
Доктор Мэтьюрин был не готов к такому удару, перед которым не устояла
броня его скепсиса, и в течение нескольких минут он сидел щурясь на солнце,
с трудом унимая душевную боль.
- Господи, - произнес он наконец. - Еще один день. - И с этими словами
лицо его стало более умиротворенным.
Поднявшись, он стряхнул белую пыль со своих панталон, снял сюртук,
выбил его. И страшно расстроился, увидев, что кусок мяса, который он
захватил во время вчерашнего обеда, запачкал жиром платок и карман.
"Удивительное дело, - думал он. - Расстраиваться из-за такого пустяка. И тем
не менее я расстроен". Сев на что-то, он принялся было за кусок бараньей
котлеты, но задумался о теории противораздражителей, разработанной
Парацельсом, Карданом и Рейзом. Доктор сидел в разрушенной апсиде часовни