"Патрик О'Брайан. Командир и штурман ("Хозяин морей" #1) " - читать интересную книгу автора

высота была гораздо больше - около полутораста футов, и как же качалась та
мачта! Однажды на "Тезее" его стошнило, и он остался без обеда. И все - таки
на этой высоте он чувствовал себя уютно. А она составляла восемьдесят семь
футов за вычетом осадки, то есть футов семьдесят пять. Дальность видимости
горизонта составляла десять - одиннадцать миль. Он посмотрел в наветренную
сторону: море на таком расстоянии было совершенно чистым. Ни единого паруса,
ни малейшего разрыва тугой линии горизонта. Внезапно брамсель над ним
окрасился в золотой цвет; затем в двух румбах слева по носу зажглась
светящаяся полоса, и возник край ослепительного солнечного диска. Довольно
долго солнцем был освещен один капитан, затем свет коснулся марселя, потом
стал опускаться вниз, озарил косой грот, после чего достиг палубы, осветив
ее с носа до кормы. Слезы заливали Джеку Обри глаза, мешая видеть, текли по
щекам, падая вниз, в теплый золотистый воздух и отклоняясь в подветренную
сторону.
Нагнувшись, из-под брамселя он разглядывал своих подопечных: это были
два судна с высокой острой кормой, два сноу, балтийский кэт, а остальные -
барки - лонга. Все они были на месте, а замыкающее судно ставило паруса.
Солнце уже было напоено живительным теплом, и Обри почувствовал, как по
всему его телу разлилась ласковая нега.
- Так не пойдет, - произнес капитан вслух: ему предстояло сделать
множество дел. Он высморкался и, продолжая разглядывать нагруженный
рангоутными деревами кэт, машинально схватился за наветренный бакштаг,
словно за ручку своей каюты, и плавно соскользнул на палубу, при этом думая:
"Если приставить по новичку к орудийной прислуге, то это вполне может
оказаться выходом из положения".
Пробило четыре склянки. Подняв лаг, Моуэт подождал, когда алый сектор с
грузом соскользнет за борт, и скомандовал:
- Переворачивай!
Через двадцать восемь секунд старшина-рулевой, державший песочные часы
на уровне глаз, воскликнул:
- Стоп!
Моуэт задержал лаглинь почти на третьем узле, выдернул колышек и
направился к грифельной доске, чтобы записать скорость судна: "три узла".
Старшина - рулевой кинулся к большим песочным часам, перевернул их и
решительным голосом произнес: "Джордж!" Морской пехотинец шагнул вперед и от
души пробил четыре склянки. Секунду спустя разверзся ад: во всяком случае,
так показалось проснувшемуся Стивену Мэтьюрину, который первый раз в своей
жизни услышал жутковатые сигналы боцмана и его помощников, без устали
подававших свистками команду "Койки вязать!" Он слышал топот ног и чей-то
грозный, потусторонний голос: "Всем на палубу! Всем на палубу! По местам! По
местам! Подниматься на вахту! Кончай ночевать! Живо подниматься! По местам!
Вот я иду, с острым ножом и чистой совестью!" Стивен услышал три глухих
удара - это три заспанных новобранца шлепнулись на палубу. Услышал брань,
смех, удар линька по телу, когда помощник боцмана принялся потчевать им
замешкавшихся. Затем снова послышался еще более громкий топот: пять или
шесть десятков матросов кинулись по трапам вверх, чтобы сложить койки в
бортовые сетки.
На палубе фор - марсовые принялись орудовать помпой, а баковые
окатывали полубак забортной водой, которую качали марсовые; грот-марсовые
мыли правый борт шканцев, а матросы, обслуживавшие шканцы, драили остальное,