"Фрэнсис Брайан. Джим Хокинс и проклятье острова Сокровищ (продолжение романа Стивенсона) " - читать интересную книгу автора

смог уловить ни слова. Затем послышались новые ругательства, еще и еще.
- Как они стараются очаровать нас! - прошептала моя матушка.
- Кто там есть, в доме? - услышали мы другой голос, такой же грубый. Но
все же речь у этих людей была довольно правильная. Каким бы ни было их
положение в обществе, как бы они ни привыкли вести себя в повседневной
жизни, они явно росли среди людей воспитанных.
И снова наступила странная, мрачная тишина. Я взглянул на своих
товарищей по оружию. Том был невозмутим как мраморная статуя; мушкет удобно
лежал на его сильной руке, правая ладонь - у спускового крючка. Матушка
казалась воплощением бдительного спокойствия; она внимательно прислушивалась
к любому движению за окном. Вдруг она прошипела:
- На пол, на пол!
Раздался залп из трех мушкетов, пули ударили в ближайшую к нам ставню.
Мы бросились на пол, с грохотом повалив стулья, на которых сидели.
Пулям не удалось пробить ставню, но они расщепили ее толстое старое
дерево; едкий запах пороха медленно расплылся по залу, заставив наши глаза
слезиться. Мы лежали под столами. Что-то звякнуло - они перезаряжали
мушкеты. Я приподнял голову. Том указал рукой: они целились в одно
определенное место. Казалось очевидным, что они намереваются пробить дыру в
ставне, чтобы разглядеть, что или кто находится внутри.
Следующий залп ударил по тому же месту в ставне; одна мушкетная пуля
пробила стекло и скатилась на пол под окном. Губы у меня горели, все во рту
пересохло. Я смотрел на расщепленную высоко наверху ставню и на маленькую
круглую дырочку в стекле. Они стреляли с седел, с расстояния не более чем в
ярд. Следующий залп мог пробить отверстие достаточно большое, чтобы они
могли заглянуть в дом. Теперь и мои волосы были влажны от пота.
Мы с Томом поднялись на колени лицом к осажденному окну, а матушка
подползла к нам и заняла позицию слева от меня, в стороне от линии огня. Эта
часть трактирного зала по-прежнему выглядела чистой и опрятной, как
новенькая монета. Невозможно было поверить в ситуацию, при которой эта
мирная комната оказалась в осаде, под порохом и пулями.
Однако теперь мое представление об их тактике подтвердилось. В том
месте, где мушкетные пули расщепили ставню, раздался треск, словно целый
полк вооруженных шпагами людей принялся рубить, резать и крошить дерево. Они
били по ставне эфесами, резали клинками, выкрикивая ругательства, и
атаковали ставню снова и снова. Шум стоял такой, словно за окном собралась
толпа. Не в силах растворить ставни, они вонзали свои шпаги глубоко в
дерево. Ругаясь и тяжело дыша, вытаскивали клинки и вонзали их снова. Теперь
мы все опять лежали лицами в пол, и я почувствовал, что вот-вот выпущу на
пол скопившиеся у меня внутри воды.
Тут я услышал, как к окну подъехала еще одна лошадь. И вдруг страшный
грохот, будто наступает конец света, потряс наши ставни - на них обрушился
такой град ударов, что задрожала земля. Затем наступила тишина. И чей-то
злобный вопль:
- Я сам это сделаю, черт меня побери! Я сделаю!
Этот отвратительный голос словно застрял у меня в мозгу. Где я его
слышал? Да еще совсем недавно?
Горбун с молотками! Его зловещая фигура на лошади! Слово "зловещий",
если убрать два последних слога, превратится в слово "зло". Меня охватила
паника, мысли в голове метались. Видимо, они его наняли, чтобы он ездил с