"Дуглас Брайан. Забытые богини ("Конан") " - читать интересную книгу автора

заплатить мне за беспокойство.
- Неужели ты считаешь, что я разрешу тебе уйти теперь, когда ты узнал
мою тайну да еще и оскорбил меня вдобавок?
- Какую тайну? - Конан пожал плечами. - Полагаю, тайна твоего уродства
известна в вашем городке решительно всем. Тайна твоего бесплодия, вероятно,
тоже не является такой уж тайной.
- До сих пор никто еще не знал о моих... встречах со светлоглазыми
мужчинами, - вымолвила Альфия. - И не надейся на то, что станешь
исключением.
- Так ты убивала всех своих любовников? - Конан уставился на женщину с
любопытством, как если бы она была не человеком, а каким-то диковинным
зверьком. - Ничего удивительного в том, что у тебя такое отвратительное
лицо, Альфия. Холодное убийство никого не украшает. Я еще понимаю - убить
кого-нибудь в драке или во время сражения... - Он улыбнулся чуть
мечтательно. - Но лежать в постели с мужчиной и знать, что наутро придут
какие-то громилы и проломят ему голову... Обнимать его за шею, зная, что
через несколько часов эта шея будет сломана или перетянута шпуром...
Целовать губы и не забывать о том, что скоро они почернеют от яда... Дорогая
Альфия, ты меня изумляешь! Ты - законченная гадина, и я рад, что имею
драгоценную возможность сказать тебе об этом в лицо.
- Стража! - завизжала женщина. - Воры! Грабитель! Взять его!
Она кричала отчаянно и так громко, что у Конана звенело в ушах, а между
тем лицо Альфии оставалось неподвижным и хмурым, и глаза смотрели все так же
неподвижно и все с той же сосредоточенной ненавистью.
Конан бросился к выходу, но единственная низенькая дверца уже
отворилась, и в комнату вбежало несколько человек с обнаженными мечами.
Конан отскочил от них, увернулся от двух-трех ударов и метнулся к садику,
рассчитывая отыскать путь к стене: взобраться на стену и перепрыгнуть через
нее на улицу было для киммерийца очень простым делом. Но и там путь ему
преградили вооруженные люди.
После нескольких минут беспорядочной погони Конан получил сильный удар
по голове и на время потерял сознание. Он очнулся, впрочем, довольно скоро -
и лишь для того, чтобы удостовериться: руки и ноги его накрепко связаны и
сам он прикручен к одной из колонн, что украшали внутреннюю галерею вокруг
садика.
Инстинктивно он поискал глазами Альфию, полагая, что увидит злобное
торжество на ее уродливом лице. Однако - о чудо! - картина, представшая
взору киммерийца, была совершенно иной.
Рослый человек в длинных белых одеждах с единственным украшением -
широкой золотой цепью на груди, - высился посреди сада. Справа и слева от
него стояли стражники с мечами и копьями. Человек этот был немолод. Морщины
прорезали его темное лицо, обрамленное белоснежной бородой. И тем
удивительнее сверкали на этом старом смуглом лице очень, светлые голубые
глаза.
Альфия лежала у его ног, громко всхлипывая. Правитель смотрел на нее с
грустной усмешкой. Затем он заговорил.
- Ты принимала втайне от меня любовников в этом доме. Глупая женщина,
до чего довело тебя твое сладострастие? Ты сделала меня посмешищем.
- Господин, - всхлипнула Альфия, - меня оклеветали!
Правитель оглянулся, ища глазами кого-то среди своей свиты. Вперед