"Дуглас Брайан. Кошачий глаз ("Конан") " - читать интересную книгу автора

беспокоишься о ней? - продолжали стражники. - Это по меньшей мере неразумно.
- Я должен был доставить ее в храм для поклонения богине, - не моргнув
глазом объявил Конан.
- Наша богиня вовсе не покровительствует беременным женщинам.
Конан засунул руку под плащ и вытащил туго набитый кошелек. Он дернул
завязки, и перед стражниками просыпался дождь из серебряных монет.
- Полагаю, этого достаточно, чтобы ваша богиня начала
покровительствовать беременным женщинам? - спросил киммериец.
Он махнул рукой, и Галкарис вместе с Муртаном прошли через ворота.
Последним из Луксура выбрался Конан. Стражники увлеченно делили монеты.
- Поверить не могу, что ты выдал меня за свою жену, да еще в тягости! -
воскликнул Муртан, едва лишь город остался позади.
- Что тебя возмутило - что ты "жена" или твоя предполагаемая
беременность? - фыркнул Конан.
- Тебя просто веселит то обстоятельство, что я ранен и беспомощен и
полностью от тебя завишу, - сказал Муртан.
- Это меня не веселит, а, скорее, тяготит... Я предпочитаю здоровых и
сильных спутников, способных не только постоять за себя, но и прикрыть мне
спину. Галкарис, кстати, справляется с этим превосходно.
- Откуда у тебя серебро, Конан? Ты ведь не отдал свое? - нерешительно
спросила Галкарис.
- Разумеется, нет. Я стянул кошелек в городе, пока мы ходили по богатым
кварталам. Люди - настоящие ротозеи. Даже стигийцы.
- Наверное, ты мог бы и лепешки у женщины украсть, не прибегая к таким
сложным фокусам, - укоризненно произнес Муртан.
- Здесь ты ошибаешься, - ответил Конан вполне серьезно. - Я могу снять
кошелек с пояса слуги из богатого дома, могу вытащить из спальни
какого-нибудь вельможи сундук с драгоценностями, да так, что никто вокруг не
проснется... Но украсть еду у хозяйки из бедняцкого квартала не под силу
даже мне.

* * *

Следующим большим городом к югу от Луксура был Птейон, но его решили
обойти стороной. Воспоминания о том, что случилось в храме, где содержалась
"супруга крокодила", были еще слишком свежи в памяти.
Конан увел своих спутников в безлюдную местность, где можно было
передохнуть и немного прийти в себя. Если не дать Муртану возможности
провести хотя бы несколько дней в покое, его рана может воспалиться - и
тогда неизвестно, останется ли он жив. Бессмысленно проделать столь долгий
путь и погибнуть почти возле самой цели, считал Конан.
Они разбили лагерь в густых зарослях тростника, где можно было
поохотиться на диких уток или поймать рыбу. Разговоров о том, что произошло
в Луксуре, больше не возникало, хотя Конан видел: Муртан продолжает на пего
сердиться. Настроение молодого зингарца, впрочем, не слишком-то беспокоило
варвара. Посердится и перестанет.
Конан учил Галкарис стрелять из самодельного лука по уткам. Он был
доволен успехами, которые делала девушка в этом ремесле.
На второй вечер Муртан почувствовал себя лучше. Рука почти перестала
болеть, рана явно затягивалась. Царапины, такие болезненные, тоже начали