"Дуглас Брайан. Дочь друидов ("Конан")" - читать интересную книгу автора

содержимое. Она срезала с его пояса кошель, сдернула с пальцев перстни,
пошарила у него за пазухой... И тут он открыл глаза и схватил ее за руку. И
совершенно твердым голосом произнес: "Ты арестована". Ха-ха, воображаю,
какое у нее сделалось личико! Она, думаю, едва не описалась от ужаса.
Туризинд удивленно посмотрел на рассказчика. Он и не подозревал, что
Конан способен на подобные проявления чувств. И, тем не менее, тот
откровенно злорадствовал.
"Наверное, ему доставалось от женщин, - подумал Туризинд. - Здорово же
они его обижали, если его так радует позор одной из них".
Впрочем, у самого Туризинда воровка не вызывала больших симпатий. Пару
раз его тоже обчищали проститутки. Правда, он тогда был не околдован, а
просто-напросто сильно пьян. Но все равно он помнил острое унижение, которое
ощущал, проснувшись наутро с головной болью и пустым кошельком, а то и вовсе
без кошелька.
- Он схватил ее, как была, голую, и, не позволив ей даже набросить на
плечи плащ, потащил в город. Стража у ворот пришла в неописуемый восторг,
когда заметила эту парочку. Стражник показал бумаги от герцога, так что его
вместе с арестованной впустили внутрь. Опасаясь, как бы она не применила
свои чары и не спаслась, человек герцога повесил ей на шею свой амулет - тот
самый, что разрушил ее волшебство. Когда она почувствовала прикосновение
амулета к своей голой коже, она завизжала. Она корчилась от боли и орала,
как сумасшедшая, так что, в конце концов, стражники завязали ей рот и
набросили ей на лицо мешок из дерюги. Но одеться ей так и не позволили.
- Давно это произошло? - спросил Туризинд.
- Ее схватили почти одновременно с тобой, - ответил Конан, осклабясь.
Это сравнение почему-то сильно не понравилось Туризинду. Как будто
одновременный арест - хотя и в разных городах - устанавливал какую-то
странную связь между проституткой-воровкой и бывшим капитаном наемников,
убийцей господина Легера.
С точки зрения Туризинда, убивать - занятие почтенное, а морочить людям
голову и красть у них деньги - весьма и весьма непочтенное. А Конан,
кажется, считал Туризинда и эту девку ягодами одного поля. Непонятно зачем,
Туризинду захотелось разубедить своего спутника. Но он не знал, как это
сделать.
Конан видел, что его спутник втайне злится и с трудом сдерживает
ярость. Видимо, поэтому киммериец и ухмылялся во весь рот.
- Ну вот, кончилось тем, что нашу красавицу, как была, с кляпом во рту,
с мешком на голове и амулетом на шее, выставили у позорного столба. Ее
приводили туда утром под усиленной охраной и приковывали. Весь день
горожане - и все желающие - могли любоваться ее телом. Женщины бросали в нее
грязью, дети глупо хихикали, мужчины же, как мне передавали, старались не
подходить близко. Потом это всем надоело, и на нее перестали обращать
внимание.
- Если она успела всем надоесть, то почему же столько народу валит
поглазеть на казнь? - спросил Туризинд. - Что они, не видели, как людей
вешают?
- Ну, это же простой расчет, как это называется у цивилизованных
людей, - протянул Конан. - Городские власти Юваума не вчера родились. Они
знают, как привлечь народ на ярмарку. Ведь все доходы от этого ареста и
казни идут в городскую казну. Сам подумай. Сперва все валом валили