"Дуглас Брайан. Призрак и статуя ("Конан") " - читать интересную книгу автора

свыкаться со своей участью и даже нашла в ней приятные стороны, случилось
несчастье. Рутилий отправился на охоту вместе с Фуфидием и Бибулоном, чтобы
настрелять уток ко дню рождения Юлии-Медеи (этот день всегда отмечался на
вилле как большой праздник), но неудачно упал с лошади и скончался на месте.
Обескураженные, растерянные, разбитые несчастьем соседи принесли
молодой вдове тело ее мужа. Юлия-Медея в ужасе уставилась на погибшего. Она
словно увидела Рутилия со стороны - впервые. Перед ней лежал незнакомец.
Разве этот человек делил с ней супружеское ложе? Разве эти посиневшие губы
говорили ей слова любви - слова, оставлявшие девушку совершенно равнодушной?
Разве эти холодные, твердые, шершавые на ощупь руки ласкали ее тело?
- Боги! - вырвалось у Юлии-Медеи. - Наверное, на мне лежит проклятье!
Что случилось?
- Госпожа, никто не успел помочь, - заговорил Фуфидий, стараясь, чтобы
голос его звучал солидно, успокаивающе. "Наверное, таким тоном он рассуждает
о достоинствах своих молочных поросят, когда предлагает мяснику партию на
продажу", - подумала Юлия-Медея и залилась горькими слезами.
Жизнь показалась ей конченой.
- Однако теперь вы становитесь единственной наследницей большого
состояния, - вмешался Бибулон. Будучи человеком семейным и более искушенным
в общении с женщинами, он правильно оценил состояние Юлии-Медеи и нашел
верные ключики к ее душе. - Госпожа, нет такого горя, которое нельзя было бы
излечить деньгами.
Слезы высохли. Аристократка посмотрела на Бибулона с высокомерным
негодованием.
- О чем вы говорите? - закричала она наконец, чувствуя, как от гнева
немеют у нее кончики пальцев. - Как вы смеете произносить подобные слова?
Здесь лежит тело моего мужа, едва остывшее, а вы толкуете мне о деньгах!
Какое утешение? Кто заменит мне супруга?
- Я знаю, о чем говорю, - возразил Бибулон, ничуть не смущаясь. - И вы
скоро признаете мою правоту. Несчастный Рутилий был хорошим человеком, и все
мы скорбим об этой утрате. Однако земные дела, которые остались после него,
продолжают жить и требуют к себе внимания. Конечно, если бы у вас были
дети...
Он понял, что сболтнул лишнее, и прикусил язык, но было уже поздно.
Юлия-Медея побледнела, вздернула подбородок.
- Я не желаю продолжать разговор в том же тоне - холодно произнесла
она. - Мне бы хотелось остаться наедине с моим горем, в которое вы, мои
соседи, почему-то не верите.
- Дорогая, мы вам верим, - попытался исправить положение Фуфидий. -
Позвольте помочь вам хотя бы с похоронами...
- Я не нуждаюсь ни в вашей помощи, ни в вашей вере, - тон Юлии-Медеи
сделался просто ледяным. - Пусть между нами не будет недоговоренностей. Да,
я вышла замуж за Рутилия, не испытывая к нему особой сердечной склонности.
Разница в возрасте, в воспитании, в имущественном положении делали это почти
невозможным. Но я уважала моего супруга и привыкла к нему. Ничто не утешит
меня в этой потере. И деньги - меньше всего! А теперь, господа, оставьте мой
дом.
И соседи, обескураженные собственной бестактностью, поскорее удалились.
Юлия-Медея была на самом деле далеко не так уверена в себе, как
представляла дело соседям. Она уже привыкла к тому, что все вопросы решал