"Дуглас Брайан. Долгий путь ("Конан") " - читать интересную книгу автора

безмерно.
Услышав это, мумия некоторое время рассматривала меня как бы в
изумлении. А затем спросила, так хрипло и невнятно, что я едва мог
разобрать:
- Что тебе нужно?
От радости я не сразу осознал, что мумия разговаривает со мной на
грубом, но вполне обыденном наречии. Однако это была настоящая мумия, пустое
тело, чей мозг, желудок и прочие внутренности помещались отдельно, в
алебастровых сосудах, и за ненадобностью хранились у меня в кладовой вместе
с сухарями.
Я поблагодарил мумию за то, что она соблаговолила ожить, и принялся
задавать ей различные вопросы - о Дарфаре, о Стигии, о королях, ценах на
рынке, о недавнем прошлом и о возможном будущем. На все это мумия давала
вполне приемлемые и разумные ответы.
А я умащал ее тело, читал ей заклинания и рассказывал различные
истории. Надо сознаться, что больше всего моя мумия полюбила скабрезные
анекдоты, так что я, к великому удивлению соседей, зачастил в веселое
заведение одной госпожи, где этими историями меня потчевали весь вечер и
добрую половину ночи.
Тем временем оживший мертвец вещал и прорицал. Многое из сказанного им
сбывалось до мельчайших подробностей. Ко мне начали ходить люди - за
советом, за знаниями. Я не открывал им лица волшебного моего помощника,
сохраняя его за занавесом, но несмотря на эту меру предосторожности, вскоре
уже весь город знал, что я завладел мумией и сумел заручиться дружбой давно
умершего человека.
Окончилась моя нищета. Я выкупил проданный было родительский дом, начал
баловать себя яствами, а для мумии приобретал ценные благовония, которые она
охотно обоняла. В конце концов мои бывшие товарищи, привыкшие презирать и
жалеть меня как неудачника, преисполнились великой зависти и предприняли
попытку ввергнуть меня в прежнее мое плачевное состояние. Особенно один из
них выказывал сугубое упорство. Однажды он проник в мой дом, пока меня не
было, и завел с мумией долгую беседу. Поначалу малословная, мумия отвечала
назойливому гостю, неохотно, но тот сумел ее раззадорить. Он курил для нее
благовонные палочки, подносил к носу умершего бокал, с вином, льстил, забыв
о совести, и в конце концов моя мумия разговорилась и проболталась.
Никогда при жизни своей не был мудрец-вещун владыкой, ученым или жрецом
какого-либо божества. Более того, эта мумия представляла собой настоящую
фальшивку.
Предприимчивые торговцы, взявшие с меня такие большие деньги, подобрали
по дороге в Дарфар труп умершего раба, сварили его в смоле, затем выбелили в
щелоке и продали как нечто древнее.
Это разоблачение могло бы окончательно погубить меня, если бы не одно
обстоятельство: все прорицания фальшивой мумии' были абсолютно истинными.
Бывший раб слишком хорошо знал людей, их слабости и побудительные мотивы,
чтобы ошибаться, предрекая им то одно, то другое. Кроме того он обладал
завидным здравым смыслом и не утратил этого свойства и после своей смерти.
И все же оставаться в городе после этого разоблачения было для меня
немыслимо. Поэтому я забрал с собой мумию, несколько книг, кое-какие
инструменты для наблюдения за звездами и поселился здесь, в тиши и
уединении.