"Серж Брюссоло. Печальные песни сирен " - читать интересную книгу автора

темных лабиринтах. Странные белые рыбы сновали между кабелями, гоняясь за
воздушными пузырьками, вырывающимися из шлема. Иногда они набрасывались на
медный шлем, били его хвостами, чтобы активизировать работу спускного
клапана. Этот воздух, насыщенный углекислым газом, опьянял их, и случалось,
они прилеплялись к шлему брюшными присосками. Несколько раз Лиз смахивала
рукой безжизненных рыб, уснувших от наркоза.
Увы, не все обитатели мрака так безобидны.
Рассказывали страшные истории о водяных крысах. Эти амфибии разгрызали
пуповину водолазов, чтобы залезть внутрь шланга и вволю насладиться
воздухом. Говорили, что они маленькими чертенятами вцеплялись в резиновый
шланг, жадно грызли его, а затем проскальзывали в отверстие с разинутыми
пастями и дрожащими ноздрями.
- В таком случае могут произойти две вещи, - охотно объяснял Конноли,
когда его просили поговорить на эту тему, - либо грызун велик и становится
пробкой в шланге, либо он мал, и тогда давление воздуха выбрасывает его в
водолаза! Словно пуля, он вылетает из отверстия и расплющивается на
детендоре. Разумеется, его потроха целиком забивают клапан, и водолаз тотчас
задыхается. Слышал я, что иногда крыса, раздувшаяся от сжатого воздуха,
взрывалась, как живой снаряд, и в клочья разносил шланг... - Дойдя до этого
места, он великодушно выдерживал паузу, потом коварно добавлял: - К
сожалению, не смею утверждать, что крыса порой прогрызает мембрану
детендора, залезает в шлем и пожирает лицо водолаза. Все это кажется
фантастикой, но от крыс можно ожидать всего...
Эти легенды, рассказываемые со знанием дела, нагоняли на девушку жуткую
тоску. Временами по ночам она внезапно вскакивала от одного и того же сна:
сначала - ощущение удушья и хруст острых зубов на затылочной части шлема...
Наконец внутри медного шара появлялась крыса, она взбиралась по голове,
чтобы начать со лба. Шерстистая масса с красными глазами упиралась задними
ногами в переднее стекло и впивалась в ее нос, рот, веки, кусая их. А Лиз
была беспомощной заложницей своего шлема. Руками она могла только барабанить
по медной поверхности, ломать ногти о стекла иллюминаторов, царапать пальцы
о барашковые гайки.
В реальность Лиз возвращалась взмокшая от пота, спутанная по рукам и
ногам скрученными простынями. Остаток ночи она крыла во все лопатки,
проклинала Деда Конноли...
Но уверенность, что это был всего лишь сон, рассеивалась со скоростью
размокшей газеты, как только Лиз углублялась в затопленные туннели, и
нередко застывала на месте, упершись спиной в стену. В висках сильно
стучало: ей казалось, что она улавливает эхо царапанья где-то наверху шлема.
Где-то в жидком мраке...
Можно ли верить подобным басням? Этого Лиз не знала. И однако ничуть не
сомневалась в существовании крыс и их отвратительной мании нападать на
шланг, подающий воздух; и все же она не была уверена, что они способны
проникнуть в него. Цепочка воздушных пузырьков, вырывающихся под сильным
напором из прогрызенного отверстия, напугала бы их. Во всяком случае, именно
в этом Лиз старалась убедить себя.

Крысы, увы, представляли не единственную опасность темных галерей.
Следовало считаться с "цементной грязью", этим осадком, устилающим дно в
отдельных местах, на который иногда доверчиво наступали. Взбаламученная