"Ханс Кристиан Браннер. Три мушкетера (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

отказывался, но в конце концов смирился и начал балагурить.
Толстый косоглазый мальчик, единственный сын богатых родителей, он
много раньше нас стал щеголять в сорочках с отложным воротником и нарядной
куртке с ремнем и пряжкой. Обычно он шутовски похвалялся своей толщиной и
косоглазием, шумел и паясничал, но случалось, из-за самого невинного намека
впадал в ярость, рыдал, скрежетал зубами и иной раз даже набрасывался на
нас с палкой. Когда на него находило, я старался держаться от него
подальше, но Йохан, с тем же каменным лицом, бросался его укрощать и,
уложив Торбена на обе лопатки, садился на него верхом. Торбен вопил,
брыкался, стремясь сбросить с себя седока, и вдруг, еще опухший от слез, с
грязными подтеками на лице, весь расплывался в улыбке и обращал все
происшествие в шутку. Такой вот человек был Торбен. В общем, многое
говорило за то, что ему надлежало играть Портоса, даже имя его звучало
похоже.
- Итак, - сказал Йохан, глядя на меня своими светлыми беспощадными
глазками, - итак, д'Артаньяном будешь ты.
Итак, д'Артаньяном стал я.
Я был в ту пору бледным тонконогим подростком с оттопыренными ушами и
белой, как лен, и гладкой, как яйцо, головой - боюсь, что я мало походил на
отважного гасконца. Но зато велосипед подо мной не уступал в резвости
чистокровному рысаку, и еще я был мастер насыщать тайной любой пустяк, и
всюду мерещились мне похищенные красавицы и переодетые злодеи. Неизменно
влюбленный в кого-нибудь, я то и дело, пришпорив свой велосипед, летел на
нем в лес "ястреба буйным полетом", а вернувшись назад, загадочно намекал
на свидание, на котором будто бы побывал. Другие двое пытались угадать имя
избранницы и называли одно за другим - само собой, у такого завзятого
донжуана, как я, любовниц не сосчитать. Другие двое отлично знали, что на
самом деле донжуанством тут и не пахло, и я знал, что они это знают, а все
же они принимали мою игру: сидя в пещере, мы говорили и говорили, и от
разговоров этих нас бросало в жар. Торбен пыжился, стараясь казаться еще
толще, и еще отчаяннее косил да наперебой сыпал словечками - такими, что,
услышь его родители, они не поверили бы своим ушам, а Йохан, человек с
окаменевшим сердцем, лишь улыбался горькой улыбкой, предрекая мне все
напасти мира. Так что в конечном счете в роли д'Артанья-на я был не так уж
и плох.
Время от времени мы проверяли, не закипает ли в кастрюльке вода, но
она никак не нагревалась, и в конце концов мы просто продырявили яйца и
выпили их сырыми. А потом, чокнувшись скорлупками, прокричали: "Один за
всех, и все за одного!" - и с той минуты стали говорить друг другу "вы" и
"милостивый государь". Наконец мы выбрались наверх, в мглистую морось,
вытащили из ножен шпаги и, скрестив над головами клинки, скрепили наш союз
клятвой.
Атос, Портос, д'Артаньян.
Поначалу никаких особых происшествий не было. Каждый день мушкетеры
встречались в школе, в углу площадки для игр, и украдкой обменивались
записками. Тайнописью сообщался в них новый пароль и указывалось место
встречи, иной раз можно было прочитать: "Опасность близка" или:
"Берегитесь, нас предали!" Ведь где-то притаился кардинал Ришелье, повсюду
рассылавший своих переодетых шпионов. Вечерами мы околачивались на просеках
возле коттеджей, перекликались и пересвистывались в густеющих сумерках и