"Ханс Кристиан Браннер. Три мушкетера (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

поочередно крались за прохожими, своей повадкой напоминавшими шпиков. Затем
мы вновь сходились и докладывали друг другу о том, что нам удалось
выведать. Задыхаясь, рассказывали мы все, что видели, и при этом
размахивали шпагами - кровь властно бурлила в нас. Но в другие дни мы
сидели в нашей пещере и говорили без конца о дуэлях и путешествии в Англию,
о похищении красоток и о застенках Бастилии, где узников подвергают пыткам.
Мы говорили, говорили, пока отчаяние не накрывало нас с головой, а иной раз
воскресными днями в безлюдье и дождь мы далеко уходили в поля и здесь тоже,
подавленные безнадежностью, говорили о порочной, но жестоко прекрасной
Миледи. Портос непристойно прохаживался насчет всего женского пола и
отчаянно гоготал при этом, пока не нападали на него икота и кашель. У Атоса
глаза загорались зеленым пламенем, он готов был четвертовать ее заживо. А
юный герой д'Артаньян повсюду носил с собой тоску, как камень в груди, и
тешил себя вымышленными любовными встречами с красавицей в лесу у старого
дуба...
Графиня де Ла Фер, она же Миледи, кареглазая, с длинными змеями
локонов, прикрывала свое порочное и преступное прошлое простым датским
именем Мюссе Мортенсен. Когда-то Атос про себя звал ее "Мадлен", но скоро
стал называть ее "второй Миледи" - и все три имени начинались с буквы "М".
Долгое время это "М" служило нам паролем. "Эм!"- всякий раз восклицали мы
при встрече, Четырнадцать лет было нашей Миледи, и в школе она опередила
нас с Портосом на два класса, так что мы, можно считать, для нее все равно
что не существовали. Она дарила своим вниманием только старшеклассников -
гимназистов. На переменах мы молча стояли в углу двора и смотрели, как
Миледи их обольщает; они обхаживали ее буйно и грубо, даже, случалось,
таскали за волосы. Да что там, говорил Атос, это все ее женские уловки. И
парни эти давно уже барахтаются у нее в сетях. Возвращаясь из школы, мы
всякий раз на изрядном расстоянии следовали за ней и видели, как они всей
стаей кружили вокруг нее, наперебой оглушая ее велосипедными звонками и то
и дело стараясь столкнуть друг друга в канаву - опять же из-за нее. А она
шествовала по тротуару, улыбаясь, как подобает Миледи, и этой своей улыбкой
завлекала их прямиком в адское пекло.
Ее надо обезвредить, говорил Атос, вынуждая и нас повторять то же;
сидя в пещере, мы измышляли способ, как похитить и заклеймить ее позорным
клеймом. Атос сказал, что собственноручно приложит раскаленное железо к ее
плечу. Но все это были одни лишь слова и грезы, и порой от всех этих
разговоров на нас накатывали хандра и хворь. Какая-то сила гнала нас из
пещеры, мы растягивались на спине в бледной, колеблемой ветром весенней
траве и, запрокинув голову, глядели на облака и снова говорили, говорили
все о том же. И снова Портос паясничал с отчаяния - ведь Миледи даже не
замечала нас! Мы маленькие и ничтожные, никто нас не замечает. А где-то
сидит невидимый, но всесильный кардинал и держит в руках нити всего
происходящего, и даже сама Миледи - лишь пешка в его игре, Я глядел на
облака, и тоска камнем ложилась мне на сердце.
Портос скакал по-кроличьи и лаял по-собачьи. Но Атос, с багровым лицом
солдафона, недвижно лежал в траве и твердил, что надо обезвредить Миледи.
Катона Старшего напоминал он нам.
Наконец мы выставили стражу у ее дома. Она жила в большом доме с
большим садом, за которым тянулось поле; мы вырыли в этом поле яму и по
очереди стерегли Миледи. "Эм!"-торжественно восклицали мы, заступив на