"Ханс Кристиан Браннер. Никто не знает ночи " - читать интересную книгу автораженщина? Как ее зовут? Где ее место в туманном круговороте анонимных лиц,
мелькающих перед ним в этот мертвый вневременный миг? Тут утреннее солнце, ворвавшись в комнату, наполнило ее своим ясным безумием, он подошел к окну, и взгляд его упал на машину, желтый спортивный автомобиль доктора Феликса, что стоял на боковой дорожке, наполовину скрытый за деревьями. Значит, сам Феликс где-то в доме, быть может, у Дафны, за ее запертой дверью? Он припомнил это все и очнулся, опять возвращаясь к ревности, к своей псевдоревности, к своей псевдожизни... Женщина у него на коленях вдруг прильнула к нему и спрятала лицо у него на плече, как испуганный ребенок. - Ах, Том, я так хочу быть твоей, - прошептала она, - ты, наверно, единственный мужчина, которого я могла бы любить. Я знаю, я никудышная, ни на что не гожусь, но... ты был такой добрый, мне этого не забыть, и я думаю... мне кажется, с тобой я бы смогла... Если б ты захотел. Хочешь, Том? - Она попробовала приподнять голову, чтобы заглянуть ему в глаза, но он крепче прижал ее к себе за тонкую с ложбинкой под затылком шею, машинально поглаживая хрупкое плечико и пытаясь опять обмануть себя, вообразить, будто это Дафна, шея и плечико Дафны, но... - Ну пожалуйста, Том, скажи, что ты хочешь. А я хочу всего того же, что и ты. - Замолчи, посиди тихонько. - Он закрыл глаза, еще крепче прижимая ее к себе, но она неспособна была молчать и шептала не переставая те же слова, он слышал вульгарный, простоватый говорок, который не мог... ("Ах, спаси меня, Том, я так боюсь, а ты был так добр ко мне...") не мог быть Дафниным, это была не Дафна... ("Ведь я же не требую, чтоб ты меня любил, я только хочу, чтоб ты был такой же добрый и позволил бы мне тебя любить, ну хоть самую анонимных лиц, окружающих лицо Дафны? Как ее зовут - Шмыга, или Щепка, или Пупсик, или?... Ни с того ни с сего она сделалась другая, не такая, как прежде, она вдруг прыснула рассыпчатым смешком прямо ему в ухо. - Ой, нет, - хихикала она, - я, наверно, никогда ничего не любила, кроме своих танцев... ни на что я больше не гожусь... то есть я и танцевать не умею, я знаю, но я так люблю, я люблю, люблю танцевать... Соня. Соня, вот как ее зовут. Соня-танцовщица, Соня, которая не умеет танцевать. Он вспомнил, как они однажды вечером сидели в варьете: он, Дафна, Габриэль и Феликс-Дафна со своими тремя мужчинами, - сидели за столиком перед самой сценой, и в промежутке между двумя эстрадными номерами вышла, вихляясь, на цыпочках, Соня, почти нагая, лишь грудь да низ живота были прикрыты цветастой тряпицей, и начала медленно кружиться под медленное круженье софитов, заливавших разноцветными лучами бледное озябшее девическое тело. Она была новенькая и неопытная, это бросалось в глаза, руки от страха не слушались ее, она взмахивала ими, как подстреленная птица крыльями, и не смела оторвать взгляд от пола, увы, она не умела танцевать, одно она умела - выставлять напоказ свою трогательно робкую наготу перед скопищем жующих, пьющих и галдящих людей. Продолжалось это какую-нибудь минуту, потом она скрылась за занавесом, и свет в зале опять зажегся, никто и внимания не обратил на ее танец - никто, за исключением Дафны, которая с сияющими глазами хлопала в ладоши и смеялась: "Ну до чего она похожа на меня, вы заметили, как она на меня похожа!" А Габриэль с Феликсом смотрели на Дафну и тоже хлопали, и Габриэль купил букет роз и написал что-то на своей визитной |
|
|