"Валерий Брумель, Александр Лапшин "Не измени себе" (мемуары)" - читать интересную книгу автора

Назло Скачкову я демонстративно открыл книгу. Однако читать уже не мог.
Краем глаза заметил, что все мои соперники преодолели 209 с первой попытки.
Неожиданно ко мне приблизился Габидзе.
- Ты что пижонишь? Ты ж из ритма вылетел. И остыл. Разминайся!
Я отложил книгу, встал, сделал несколько приседаний и вновь направился к
точке разбега.
Опять! Рейка со звоном грохнулась на землю.
Меня парализовал страх. Панический и бессильный - словно прямо в лоб мне
наставили заряженное ружье.
Ко мне подошел Габидзе.
- Разогрейся! - сказал он. - До пота!
Я машинально кивнул и стал рассеянно делать какие-то упражнения. Я
находился под гипнозом надвигающегося краха.
"Конец! Позор! Привезли на Олимпиаду, как будущую надежду - и только
206... Все!"
И вдруг во мне начала оживать злость. На свое хвастовство, никчемность,
наконец, на сам страх.
Представ перед планкой в третий раз, я разъяренно разбежался, сильно
оттолкнулся и взлетел точно пушинка.
Сразу же я подошел к Габидзе и сказал:
- Спасибо.
Он ответил:
- Молодец. Из тебя толк будет.
Это были его первые теплые слова за все время нашего знакомства.
Необычно для грузина, Габидзе всегда выглядел замкнутым, колючим. Его
интересовали только прыжки. Скупой на слова, он не обладал ни особой
силой, ни ростом. Единственным козырем Габидзе была техника. "Технарь" -
так его и звали в команде. Постоянно на чем-то сосредоточенный, он ни с
кем не дружил, поэтому никто никогда не знал, что у него на уме...
212 Габидзе взял с первой попытки. Ник Джемс - тоже. Я и Глухов - со
второй. Все остальные прыгуны на этой высоте выбыли.
Установили 2 метра 14 сантиметров.
Я, Габидзе и Глухов воспрянули духом и разом ощутили незримое единство:
нас трое, а противник один - американец Ник Джемс.
Габидзе указал нам на переполненные трибуны:
- Они болеют за Ника, надо их сломать. Если это удастся - сломается он.
Первым к новой высоте понесся Джемс. Стремительно и одновременно легко он
чуть ли не полетел над землей. И вдруг в самый последний момент задел
рейку носком левой ноги. Она звонко брякнулась. Стадион ахнул и
заволновался.
Американец был настолько убежден в победе, что просто не поверил в свою
неудачу. Возбужденный досадной случайностью, он тут же побежал обратно. По
пути его задержали судьи, разъясняя, что нужно дождаться своей очереди.
Ник горячо размахивал руками и не соглашался.
А в начале разбега, уже готовый к прыжку, стоял Габидзе. Он нервно
подергивал усиками и ждал, когда американец успокоится. Он мешал ему
сосредоточиться.
Глядя на Ника Джемса, я почувствовал в его поведении "прокол".
Обнаружилось, что он не такой уж стойкий, как казался.
С большим трудом судьям наконец удалось увести американца из сектора.