"Валерий Брумель, Александр Лапшин "Не измени себе" (мемуары)" - читать интересную книгу автора

Габидзе от негодования кипел. Это была его самая ответственная попытка.
Его лучший результат равнялся 212, а сейчас стояло 214. И вдруг такой хаос!
После сигнальной отмашки Габидзе свирепо ринулся вперед и неожиданно для
всех преодолел высоту с первой попытки. Публика притихла. Ощутились ее
недоумение, растерянность...
После успеха Габидзе у меня возникло неприятное чувство отстающего.
Теоретически его догнать еще можно, но только догнать, а не победить. Он
был единственным, кто ни одной попытки не испортил. Мне, Глухову, Нику
Джемсу еще предстояло нервничать, напрягаться, но даже в случае успеха мы
все равно оставались позади. По попыткам Габидзе стал лидером состязания.
Я вновь предстал перед планкой. Во мне было только одно желание - жгучее,
нарастающее - победить! Изо всей силы помчавшись вперед, я грубо свалил
рейку коленом.
Побежал Глухов - то же самое.
На вторую попытку вышел Ник Джемс. Отвернувшись от планки, он вдруг
вытянул из-под майки золотой крестик, что висел у него на груди, и на
глазах десятков тысяч зрителей стал молиться. Затем сразу рванулся вперед.
Но уже как-то суетливо, напряженно - я мигом заметил это. С явным усилием
он все же оказался по другую сторону рейки. Выскочив из ямы, американец
радостно воздел руки и принялся подскакивать, как будто он перепрыгнул не
214, а установил мировой рекорд.
Публика ему зааплодировала, но уже вяло.
В третий раз перед планкой встал я.
"Техника, - вспомнил я уроки Скачкова. - Когда стоишь перед высотой -
любой! - думай об элементах прыжка. Подробно, неторопливо - только о них!
Судьи, зрители, сама победа - ничто не должно существовать. Отречься! На
минуту, на две - отречься от всего, чтобы все завоевать".
Рейку мне удалось перелететь как из пушки - по заранее заданной
траектории. Ту же высоту преодолел и Глухов.
Прошло пять с половиной часов тяжкой борьбы - ни один из моих основных
соперников еще не выбыл из состязания.
Планку подняли на 2 метра 16 сантиметров. На стадионе понемногу стало
темнеть. Было заметно, что все устали. У меня же оставался еще "вагон"
силы. Тогда я сказал себе:
"Победить должен я! Я, и никто другой! Ник - почти сломался. Скачков
оказался прав - он все выстрелил из себя на последней тренировке. Глухов
на этой высоте мне не соперник. Габидзе - тоже. Второго чуда с ним не
произойдет. Остаюсь я! Именно я в свои восемнадцать лет должен выиграть
эту Олимпиаду! "
Зачем я сказал себе эту последнюю фразу? Если бы я не произнес ее, у меня
не сперло бы проклятое дыхание, я не затрепетал бы глубокой дрожью...
К первой попытке направился Ник Джемс. На этот раз он решил не доставать
крестик, а разом побежал, мощно оттолкнулся, но в последний момент дрогнул
и уже в полете как-то парализовался. На песок он упал вместе с планкой.
Американец бешено ударил возле себя кулаком и пулей выскочил из ямы.
Побежал Габидзе. Собранно, хладнокровно, продуманно. И случилось второе
чудо! Рейку он "облизал" на одной технике. После того как Габидзе рухнул
вниз, рейка мелко затряслась. Он замер в неудобной позе и несколько секунд
буквально гипнотизировал ее глазами. Планка осталась на месте.
Стадион разразился оглушительными аплодисментами.