"Валерий Брумель, Александр Лапшин "Не измени себе" (мемуары)" - читать интересную книгу автора

Вылезая из ямы, я заметил, как подскочил на скамейке мой сдержанный
тренер, а вместе с ним и руководитель команды Кислов. Они даже обнялись.
Зрители на этот раз хлопали мне с полной отдачей.
Ник Джемс во второй раз прошел к началу разбега. Снова достал крестик,
помолился: намного дольше, чем раньше. Публика замерла.
Пригнувшись, негр побежал, но перед планкой неожиданно дрогнул и проскочил
мимо.
Американцы заулюлюкали.
Ни на кого не глядя, Джемс вернулся назад, но молиться больше не стал. Он
неотрывно всматривался в планку, словно "заговаривал" ее. По себе я знал,
что периферическим зрением он не упускает из виду и меня. И тогда я сел
так, чтобы еще больше попасть в поле его зрения, я демонстративно принялся
расшнуровывать прыжковые тапочки. Я показал ему, что в исходе поединка уже
не сомневаюсь, эту высоту он не возьмет.
Ник Джемс опять понесся вперед и опять пробежал мимо.
Зал оглушительно засвистел.
Ник заметался. Он почувствовал, как из-под его ног уходит привычная почва
- поддержка болельщиков.
Я смотрел на него и уже сожалел, что проделал номер с раздеванием.
Американец напоминал взмыленную, загнанную лошадь.
Закончил он так: вновь сорвавшись вперед, Ник остановился перед планкой,
вдруг замотал головой и пошел к выходу.
Зал неистовствовал. Я был все еще зол на публику и, догнав негра, пожал
ему руку.
Реакция зрителей оказалась неожиданной: нам обоим бурно зааплодировали.
Выиграв, я больше не стал прыгать. Не к чему было расходовать силы -
предстояли еще два матча. Сегодня мне важен был не результат, а победа.
После этого успеха обо мне принялись писать, помещать фотографии,
придумывать всякие клички, прямо на улицах просить автографы. Словом, в
Америке я стал более популярен, чем дома.
Потом меня пригласили на телевидение. Комментатор, бойкий блондин лет
сорока, поначалу расспросил меня, где я родился, сколько человек у меня в
семье, когда начал заниматься прыжками, что делаю сейчас - работаю или
учусь, какие у меня доходы. Поздравив меня с успешным запуском первой
многоступенчатой космической ракеты в сторону Луны, который три дня назад
осуществили в нашей стране, он перешел к другим вопросам. Я тотчас
почувствовал подковырку. Со своей обаятельной улыбкой комментатор явно
намеревался посадить меня в лужу.
Прервав его, я попросил:
- Не могли бы вы задать мне все свои вопросы сразу? Тогда я, может быть,
отвечу на них связно и логично. Ведь план вашей передачи составлен заранее.
Ведущий поколебался, затем широко улыбнулся. "Что вы думаете по поводу
вашей демократии?", "Сколько у вас в среднем получает рабочий?", "Как вы
относитесь к своим выборам?", "Существует ли у вас свобода высказываний?",
"Понравилась ли вам наша страна?"
Немного подумав, я ответил:
- Прежде всего вы должны помнить, что я не политик, не философ. Я
спортсмен. К подобной теме разговора вы подготовлены лучше меня - это ваша
профессия. И все же мне совершенно ясно, что вы - кстати, не первый и не
последний - пытаетесь сейчас доказать своим телезрителям, что