"Валерий Брумель, Александр Лапшин "Не измени себе" (мемуары)" - читать интересную книгу авторакогда он прыгал. От публики я отрешился тоже.
Почувствовав это, Джемс начал раздражаться. Он привык соревноваться с соперником, а не с планкой. Первая попытка на 216 ему вдруг не удалась. Я же преодолел эту высоту сразу. Неудача не должна была расхолодить американца. Я полагал, что настоящая борьба развернется где-то в районе 220. И ошибся. Джемс все больше обрастал неуверенностью, страхом и паникой. Публика начала выкрикивать негру что-то обидное. На двух оставшихся попытках Джемс сбил рейку. Что кричали моему сопернику, как он на это реагировал - я не слышал и не видел. Об этом мне потом рассказал Скачков. Я старался раньше времени не радоваться своей победе. Мне предстояло показать еще результат. Сначала я покорил 218, затем - 222, то есть повторил мировой рекорд Ника Джемса. Когда стали устанавливать 226, манеж притих - ни один из прыгунов мира никогда еще не покушался на такую высоту. Почему я попросил поднять планку именно на два метра двадцать шесть сантиметров? Ответить трудно. Просто в этот момент я почувствовал идеальное состояние - хорошую возбудимость и ощущение каждой мышечной клетки. К тому же настала пора бороться с планкой по-настоящему. Один на один. 226 я не взял, но нисколько не пожалел об этом. На третий раз рейка соскочила со стоек в самый последний миг - от микронного касания шиповки. Я вырос в собственных глазах: одним махом мне удалось подготовить себя к Понял это не только я - публика тоже. Она долго аплодировала моим усилиям покуситься на фантастическую высоту. Потом я стоял на пьедестале почета и, подняв над головой руки, выражал свои дружеские чувства к американцам. Мне удалось повторить мировой рекорд, во второй раз обыграть Ника Джемса и стать чемпионом Соединенных Штатов Америки. Впервые в честь своего чемпиона американцы поднялись с мест и, замерев, слушали Гимн Советского Союза... КАЛИННИКОВ Прошло два месяца, как я послал в отдел рационализации и изобретений Минздрава СССР заявку на свой аппарат с намерением получить на него авторское свидетельство. Пока не было ни ответа, ни привета. Я по-прежнему работал ординатором областной больницы, но теперь уже в травматологическом отделении. Свой аппарат мне, естественно, применять не разрешали, зато выделили нескольких собак и ключи от вивария. После службы я до полуночи ставил там свои эксперименты. Первые же результаты подтвердили правоту моей идеи - обыкновенные переломы срастались в аппарате в два с половиной раза быстрее, чем в гипсовой повязке. Вскоре я поставил своеобразный рекорд - удлинил одной собаке ногу на три сантиметра! С каждым днем у меня возникали новые вариации применения аппарата. Для проверки замыслов недоставало собак, приходилось отлавливать бродячих псов |
|
|