"Паскаль Брюкнер. Похитители красоты" - читать интересную книгу автора

экзамены, я засел за изучение литературы и получил возможность сравнить
себя с писателями, подавившими меня своим талантом, - таков был главный
результат моих занятий. Ценой неимоверных усилий и всяческих уловок я
получил-таки диплом, но до степени не дотянул. Сохранив с юности
допотопное благоговение перед печатным словом, я жаждал писательской
славы, а между тем мне нечего было сказать, я не имел за душой даже
маленького дарования, которое мог бы развить. Но я твердо решил, что
никогда не вернусь в глухомань, где так долго прозябал, и изо всех сил
цеплялся за Париж. Не год и не два перебивался чем придется: был
официантом в дешевых забегаловках, посыльным, Дедом Морозом в больших
магазинах. Возил паралитиков в инвалидных креслах, давал уроки грамматики
и английского тупицам и непоседам, которые зевали, стоило мне открыть рот.
Читал газеты старикам и старухам в богадельнях, мы с ними обсуждали
новости, и я всегда разделял их мнения. Одна пенсионерка, бывшая служащая
Министерства связи и большая любительница путешествий, платила мне за то,
что каждый вечер ровно в шесть я приходил кормить и причесывать ее кота. Я
должен был ставить для него определенную музыку - "Шехеразаду"
Римского-Корсакова и, закутавшись в покрывало, исполнять несколько
танцевальных па. Только после этого котяра, благосклонно мурлыча,
соглашался съесть свой ужин.
Еще мне поручали выгуливать собак. В иные дня случалось выводить по
четыре-пять псин за раз. Вся эта свора тявкала, рвалась с поводка и
оставляла на своем пути пахучие метки. Часто я присаживался на скамью,
чтобы прочесть им новеллу или стихи собственного сочинения: Если они
виляли хвостами и лизали мне руку - это был хороший признак. Вообще-то по
большей части они грызлись, обнюхивались, залезали друг на друга и
спаривались на потеху окрестной детворе.
В этом плане мы ничем не лучше собак, просто они делают у всех на
глазах то, чем мы занимаемся тайком, и у них, по крайней мере, есть
оправдание: они - животные.
Жил я в XIX округе, на восьмом этаже обшарпанного дама, где снимал
каморку под самой крышей, без душа и с туалетом в коридоре. Позволил себе
только одну роскошь - телевизор, смотрел его по нескольку часов в день и
даже разорился на кабельное телевидение. Я глотал все передачи подряд,
фильмы, сериалы, перескакивал с одного канала на другой, боясь что-нибудь,
пропустить, и так до поздней ночи. Тогда же я нашел свою стезю. Один из
моих собачников, увидев меня за чтением, решил, что я имею какое-никакое
образование, и поделился со мной своей проблемой. Он хотел подать жалобу в
налоговое ведомство и не мог найти для этого нужных слов. Я составил
письмо, и его претензия была принята. После этого я стал чем-то вроде
писаря для соседей - стариков, неграмотных, иностранцев, которые были не в
ладах с нашим языком. Я писал весточки их родным и близким, заполняя
бланки, составлял коротенькие некрологи и извещения о рождении для газет.
Расценки у меня были самые скромные, и работы хватало. Я снискал кое-какую
известность в квартале, ко мне даже приходили из соседних округов. Но
подлинным моим призванием стали любовные письма: одна пятидесятипятилетняя
дама вновь встретила человека, который сватался к ней в восемнадцать, и
попросила меня облечь в цветистые слова переполнявшие ее чувства. Эту
задачу я выполнил с большим старанием. Надо полагать, мое письмецо
понравилось, потому что посыпались новые заказы. Вот тогда-то я и