"Паскаль Брюкнер. Божественное дитя" - читать интересную книгу автора

чтобы младенец сам решал, родиться ему или не родиться?
- А его эдипов комплекс? - пролаяла дама-психоаналитик. - Какое участие
сможет он принять в эдиповом треугольнике, если затаится в утробе матери?


И вот накопившиеся досада и раздражение обратились против строптивого
плода. Следовало обуздать эту ничтожную личинку, выдавить ее из норы.
Суровые клиницисты и важные профессора преобразились вдруг в охотников, в
свору гончих. Сгорая от стыда, Марта тянула брата за рукав, чтобы
обратиться вместе с ним в бегство. Фонтан грубо оттолкнул ее - упрямец
Луи, несомненно, отступит перед этим массовым натиском. Мадлен, протяжно
застонав, взмолилась:
- О, пусть он уходит, пусть убирается, я больше не могу...
Ободренный всеобщим негодованием, Фонтан вооружился мегафоном и
принялся вопить во все отверстия на теле роженицы:
- Луи, сдавайся, ты окружен, у тебя нет ни малейшего шанса.
Поднялся невообразимый гвалт. В едином порыве все лекари и повитухи,
сплотившись, двинулись на штурм беременной женщины, крича во все горло:
- Выходи, мерзавец, если ты мужчина!
Светила медицины походили в этот момент на индейцев, исполняющих боевой
танец. Вперед, смелее, пробьемся сквозь требуху, извлечем мятежника
наружу! Быстрее, инструменты, щипцы, обезболивающее, вот так, хорошо, и не
давать ему пощады, а сверх того заковать в наручники и надеть смирительную
рубашку. Подать скорее газовую трубку, будем выкуривать его. И выдающиеся
специалисты уже облачались в халаты, надевали резиновые перчатки,
закрывали рот марлевой повязкой, вооружались кто скальпелем, кто жгутом,
кто зажимами, пилами и кусачками, доставали шприцы и отмеряли дозу для
анестезии.
- Тихо, - крикнул Луи своим скрипучим голосом, идущим из глубины, -
тихо!
Он изрядно перетрусил, но решил не сдаваться.
- Если вы хоть что-то попытаетесь предпринять, я вырву все, что у меня
под руками, слышите? Так обрывают провода на телефонной станции. Я
разметаю все внутренние органы, проткну вены, вскрою кишки, искромсаю
печень.
Он уже ухватил своими ручонками мочевой пузырь, двенадцатиперстную
кишку, почку - и теперь сильно сдавил их. Мадлен завопила от боли так,
словно крыса вгрызалась в нее изнутри. Обступившая ее толпа мясников с
ножами подалась назад.
- Не надо ничего делать, - пролепетала она, - он убьет меня, я знаю. Он
готов на все. О, Луи, отпусти меня, уйди, умоляю тебя, очисти помещение!
- Презренный бандит, насильник! - вскричали доктора хором.
Их клинки со свистом рассекали воздух в нетерпеливом желании взрезать
этот округлый живот. Гомон стоял такой, что прохожим на улице показалось,
будто в больнице начался бунт.
Но пришлось смириться с очевидностью - нельзя было добиться рождения
ребенка, не подвергая опасности жизнь матери. Врачи разоружились и стали
обсуждать создавшееся положение. Прежде всего следовало выиграть время,
чтобы захватить младенца врасплох. Посовещавшись с коллегами, Фонтан вновь
поднес ко рту мегафон: