"Паскаль Брюкнер. Божественное дитя" - читать интересную книгу автора

двигалась с трудом, и прохожие почтительно уступали дорогу этой полной
матроне. Никто не мог узнать в ней прежнюю робкую девушку.
Одно неприятное происшествие чуть было не нарушило идиллию. Как-то раз
в дом Кремеров ворвалась с весами под мышкой и с сумкой для вакцин
медсестра из Управления по охране матери и ребенка. Воспользовавшись тем,
что Мадлен дремала после обеда, а дверь была открыта, она попыталась
проникнуть в утробу, повторяя: "Прошу прощения, мадам, это обязательно для
всех, младенца нужно взвесить". Прыткой медсестре не удалось забраться
слишком глубоко - она застряла в Мадлен, как кошка в водосточной трубе. Не
переставая канючить: "Это мой долг, мадам!" - она отчаянно дрыгала ногами,
не в силах освободиться. Призванный на помощь Освальд стал тянуть ее за
щиколотки, тогда как Луи изнутри колотил по темени пятками. Впервые отец с
сыном действовали заодно. Уязвленная и вымокшая до нитки медсестра,
потирая синяки и шишки на голове, потребовала с родителей расписку. Мадлен
дала зарок охранять впредь все подступы к дому, а для начала стала
запираться на ключ во время послеполуденного отдыха.
Заручившись всеобщей поддержкой, Луи вновь приступил к своим
драгоценным занятиям - он решил повторить пройденный материал, начиная от
предшественников Сократа. У него была только одна задача - стать
философом. Как ни хотелось ему вытянуться во весь рост, наподобие
устремленной во Вселенную антенны, это оказалось невозможным даже в
раздавшемся чреве - поэтому работать приходилось, сидя перед экраном
монитора. Он с величайшим наслаждением выкурил бы сигарету или сигару,
поскольку со времен Фрейда именно эта поза стала типичной для
интеллектуалов. Но коптить мамулю дымом? Он вовсе не желал нарушать
правила fair play! [честной игры (англ.)] К тому же в убежище его не было
вытяжки. Впрочем, недостаток пространства компенсировался комфортом:
комнатка его походила на улей, каюту корабля и колыбель одновременно. Он
вполне мог бы вести жизнь богатого рантье, чьи дни текут в мирной
беззаботности, и, задернув все занавески, браконьерствовать на тучных
угодьях мировой науки. Однако этот клопик, ростом едва ли в полметра, вбил
себе в голову, что избран свыше. Он не сомневался в этом: цель
существования заключалась в нем одном. Наставником своим он избрал
великого и бесподобного Гегеля, будучи уверен, что тот два столетия назад
писал именно для него, зная заранее, что ему предстоит пережить. Он
настолько убедил себя в этом, что читал труды прусского мыслителя как
пророчество, имеющее отношение к нему лично. История, говорил он,
завершается во мне, я есмь крохотный колосс духа. И горделиво выпячивал
грудь: к двум классическим категориям В-Себе и Для-Себя он добавил еще
одну - У-Себя. Он твердо верил, что этому понятию суждено блистательное
будущее.
Опьяненный своими успехами, Премудрый Гном поставил себе грандиозную
цель - он решился прочесть все. Все, что было напечатано, высечено на
камне, запечатлено на бумаге или на папирусе - от начала времен до наших
дней. Сочинения литераторов и философов всего мира, сказки и легенды, а
также учебники, путеводители, альманахи, каталоги, архивы, регистры.
Прочесть все, чтобы избыть до конца бесконечное размножение текстов и
выявить Единство в бесчисленном множестве. Он будет опустошать библиотеки,
подобно тому, как потрошат труп, пока не превратится в один прекрасный
день в воплощение Логоса. Естественно, потребуются долгие годы, чтобы