"Лилиан Браун. Кот, который зверел от красного ("Кот, который..." #4) " - читать интересную книгу автора

домой в такси, он видел на её лице немое разочарование.
- Вы любите бейсбол? - спросил он. - Я бы мог взять билеты в сектор для
прессы в одно из воскресений, если вы хотите.
В глубине души он надеялся на отказ. Если бы коллеги увидели его с этой
полной, не в меру разодетой и не в меру эмоциональной дамой, они бы ему
этого не спустили - извели бы насмешками.
- Конечно, люблю. Особенно хот-доги.
- Вы хотите попасть на матч какой-то определённой команды?
- Да, какой-нибудь команды в конце турнирной таблицы. Я люблю болеть за
проигравших.
Вернувшись в номер шесть, чтобы дать котам кусок индюшатины с гарниром
из рокфора, Квиллер увидел картину невероятной красоты. Комната превратилась
в произведение искусства. Коты нашли клубок серой шерсти, принесённый
Розмари, и сплели паутину, которая оплетала каждый предмет в комнате. Они
прокатили шерстяной шар по полу, вокруг ножек стола и стульев, затащили его
на стол, обвили пишущую машинку, спустили вниз, опутали нитями медвежьи
зубы, после чего повторили всё сначала с некоторыми вариациями. Теперь,
неподвижные, как статуи, они сидели на книжном шкафу, наблюдая творение лап
своих.
Квиллеру доводилось видеть в музее композиции из пересекающихся нитей и
проволок, куда менее замысловатые, нежели эта кошачья. Ему очень не хотелось
разрушать её, но, к сожалению, отсутствовала малейшая возможность
передвижения по комнате в каком-либо из направлений. Он нашёл конец и смотал
клубок. Атлетическое упражнение заняло полчаса и стоило ему унции веса.
После этого он положил клубок в ящик стола. На ужин он пошёл один.
Ресторан "Телячьи нежности" был расположен на пересечении Стейт-стрит,
Ривер-роуд и железнодорожного пути. Это было здание девятнадцатого века, где
когда-то находилось трамвайное депо. Теперь оно светилось изнутри золотом,
как новая золотая монета. Золотая парча в качестве стенной обивки, золотые
шёлковые абажуры настольных ламп, украшенные орнаментом золотые рамы картин,
написанных маслом. На полу лежал толстый ковёр из золотого плюша, такой
толстый, что в неё можно было свернуть ногу. В разных местах на нём были
вышиты золотой ниткой телята.
У двери главного зала Квиллера приветствовал Макс Сорэл. Он прижимал
руку к сердцу, абсолютно правильной формы голова была только что побрита.
Тёмный костюм и полосатая рубашка хрустели, как кукурузные хлопья.
- Вы один? - спросил хозяин ресторана, сверкнув профессиональной
улыбкой и источая мятный запах зубной пасты и жидкости для ополаскивания
рта. - Повесьте пальто в гардеробе. Сегодня там никого нет. - Он посадил
журналиста за столик около входа. - Я хочу, чтобы вы пообедали сегодня за
счёт заведения. Понимаете?
- Нет, пусть "Дневной прибой" платит за меня.
- Мы поговорим об этом позже. Вы не против, если я присоединюсь к вам,
пока нет посетителей? В обычный вечер их не так много, и я могу себе это
позволить.
Владелец ресторана сел на место, откуда он мог наблюдать за входом с
надеждой, что появятся посетители. Тридцать столиков, накрытых золотыми
скатертями с золотыми салфетками, аккуратно свернутыми и вложенными в
подставки из чёрного дерева, тоже их ожидали.
- Сколько людей вмещает ресторан? - спросил Квиллер.