"Картер Браун. Пуля дум-дум" - читать интересную книгу автора

изменил свой облик, но эффект оставался все тем же и напоминал эру Великого
Гэтсби.
Очутившись в подвале, я первые минуты столь сосредоточенно пытался
определить, насколько образ Себастьяна соответствует описанию Джекила и
Хайда, что не слышал ни одного из произнесенных им слов. Теперь, когда я
все прикинул и понял, что Хайд Меткий Стрелок не опасен, я мог с
облегчением вздохнуть.
- Поэтому всю свою жизнь я ищу совершенства, лейтенант, - завершил
Себастьян с торжественным видом. - И теперь, когда я объяснил вам свои
побудительные мотивы, я надеюсь, вы понимаете мои чувства?
- Прекрасно понимаю! - Я церемонно поджал губы и медленно кивнул в
знак полного одобрения.
- Вот почему я никогда не исполняю трюков на публике, - продолжал он.
- Обманывать публику, которая верит мне, совершенством, которое есть не что
иное, как бесстыдное мошенничество! Вы согласны, лейтенант?
- О, конечно, - поспешно ответил я. - Можно мне задать вам вопрос из
любопытства: когда вы в последний раз выступали на публике, Себастьян?
- В пятьдесят девятом году, - ответил он. - Это была большая ошибка.
- Что произошло?
- Глупый несчастный случай. - Его белые зубы сверкнули в сатанинском
оскале. - В начале каждого номера я приглашал на сцену троих мужчин, давал
каждому сигару, выстраивал их в линию и демонстрировал "гвоздь" своей
программы. - Он нервно погладил свою острую бородку. - Я становился к ним
спиной, стрелял через плечо, целясь при помощи всего лишь маленького
карманного зеркальца, и выбивал у них изо рта горящие сигары! Один! Два!
Три!.. Вот так! Это всегда вызывало у женщин истерические вскрики, а потом,
когда зал приходил в себя, завершение программы сопровождалось бурными
аплодисментами. - Лицо его исказилось, белые зубы обнажились с еще большей
жестокостью, когда он с силой дернул себя за бороду. - Во время одного
представления, - сказал он тихим, напряженным голосом, - среди зрителей
находился крупный, толстый человек с торчащими вперед зубами Не часто
артисту попадаются такие люди, и публика хочет видеть их на сцене - многие
заблуждающиеся идиоты до сих пор верят, что если человек толстый, то он
непременно должен быть добрым и веселым. Дайте ему торчащие зубы, и зрители
будут убеждены, что величайшая радость в его жизни - быть выставленным
напоказ, с тем чтобы каждому выпала честь вдоволь посмеяться над его лицом
и тешить себя мыслью, что ему придется жить с подобным уродством до конца
своей жизни!
- Вы абсолютно правы, - быстро согласился я. - Но что же произошло?
На некоторое время он углубился в свои воспоминания, потом заставил
себя заговорить снова:
- Итак, толстый человек оказался одним из троих, кого я пригласил на
сцену и попросил быть моими ассистентами. Я вручил каждому из них сигару и
зажег ее, а сам, разумеется, полностью сосредоточился на своем выступлении.
Когда настало время выстраивать их в линию для великого финала, у меня не
было даже возможности присмотреться к ним внимательно. Это явилось моей
трагической ошибкой. Позже я узнал, что тот толстый мужчина вообще не курил
и это была его первая сигара в жизни. Он зажал ее в своих вонючих,
выступающих вперед зубах и беспрерывно неумело пыхкал. - Себастьян слегка
пожал плечами. - Воспоминания того вечера до сих пор меня преследуют! Вы