"Фредерик Браун. Персона грата" - читать интересную книгу автора

тряс руку своего закадычного дружка, с которым встречался до
этого аж два раза. Обе встречи сопровождались поглощением
огромного количества "молочка от бешеной коровки", поэтому
Хенли с полным основанием считал, что приходится встречному
кем-то вроде молочного брата.
Давнего кореша звали Кид Иглстоун - рослый, с помятым ли-
цом мужчина, бывший боксер, а ныне вышибала в забегаловке,
где и состоялось их с Хенли знакомство. Впрочем, не стоит
обращать на него внимание читателя, поскольку Кид не имеет
никакого отношения к тому, что случилось с Алом Хенли. Кроме
того, всего через полторы минуты он и вовсе сойдет со сцены:
завизжит, будто его режут, грохнется в обморок и навсегда
исчезнет из нашей повести.
Однако, объективности ради, нужно признать, что если бы
Кид Иглстоун не завопил, как укушенный скорпионом, и не по-
терял сознание, то вы бы сейчас не сидели в своем кресле и
не читали этот опус, а вкалывали бы под слепящими лучами зе-
леного солнца на гланитовом руднике планеты на краю Галакти-
ки. Большого удовольствия это занятие вам бы не доставило, и
поверьте, что уберег вас от этого именно Ал Хенли. Кстати
сказать, он и по сей день продолжает спасать всех нас. Ведь
если бы Три и Девять вместо него унесли с Земли Иглстоуна,
вся наша жизнь, возможно, пошла бы по-другому. А потому, не
будьте к нему слишком суровы.
Три и Девять прилетели к нам с планеты Дар, второй (при-
чем единственно пригодной для жизни) планеты уже упомянутого
зеленого солнца на краю Галактики. Три и Девять - это, ко-
нечно, не полные их имена. На самом деле их звали 389057792
и 9869223, если перевести цифры, из которых состоят имена
дариан, в десятиричную систему.
Я рассчитываю на вашу снисходительность, когда именую од-
ного из пришельцев Три, а другого - Девять и принуждаю их в
рассказе называть друг друга так же. На их снисходительность
я рассчитывать не могу, поскольку дариане, именуя друг дру-
га, называют номер полностью, и пропустить или перепутать
цифру - это не просто грубость, а чудовищное оскорбление.
Скажу в свое оправдание, что дариане живут значительно доль-
ше, чем мы, и у них, в отличие от нас, достаточно времени,
чтобы соблюдать этот громоздкий этикет.
В тот миг, когда Хенли восторженно тряс руку своего друж-
ка Кида, Три и Девять парили приблизительно в миле над Зем-
лей. Ни о каком самолете, космическом корабле и даже о лета-
ющей тарелке не идет и речи. (Разумеется, я знаю, что такое
летающие тарелки, и могу подробно вам о них рассказать, но
только как-нибудь в другой раз, поскольку сейчас речь идет о
дарианах.) Короче говоря, они довольно комфортабельно парили
в некоем пространственно-временном объеме.
Вы, конечно же, спросите, что же это такое. Попытаюсь
объяснить недоступнее. Дариане открыли (нам это еще предсто-
ит сделать, если повезет), что Альберт Эйнштейн оказался