"Эрик Браун. Полутьма" - читать интересную книгу автора

Он встал, и образ его сестры растаял в воздухе.

4

Было почти десять, когда Беннетт приехал в Мохаве.
Машины в город не пускали, так что он припарковался на маленькой
стоянке у городской черты. Садиться в электробус ему не хотелось, и он
прошел два километра пешком до городского центра.
По широким улицам сновали горожане, бежавшие трусцой или шедшие
неторопливой походкой, трутни-уборщики, которым, похоже, почти нечего было
убирать, и дети на самокатах. Жилища по обеим сторонам улицы утопали в
зелени садов - эклектичное скопление самых современных куполов, островерхих
коттеджей из поддельной древесины в форме буквы "А" и более простых строений
из углеродного волокна. Буйная листва тысяч вечнозеленых растений затеняла
город, а энергией его снабжали высокие мачты, пронзавшие зеленый шатер и
подставлявшие похожие на лепестки энергетические панели жгучему солнцу
пустыни.
Оазисный медицинский центр занимал обширную площадь в центре города и
состоял из двух десятков полиуглеродных корпусов, соединенных прозрачными
проходами либо крытыми галереями и окруженных затейливыми садами. Беннетт
прошел по аллее в больницу, обратился в регистратуру; и его направили по
длинным коридорам в кабинет доктора Сэмюэлса.
Не успел он постучать, как дверь автоматически отворилась. Он шагнул в
кабинет.
- Мистер Беннетт! Я рад, что вы смогли приехать. Садитесь, пожалуйста.
Сэмюэлс, такой же раскованный при личном общении, как и сегодня утром,
встал из-за стола и уселся на подоконник, глядя на холмистый зеленый
ландшафт. Беннетт сел во вращающееся кресло и повернулся лицом к врачу.
- Я понимаю ваши чувства, мистер Беннетт...
- Мой отец болен вот уже год, - услышал Беннетт свой голос. - У меня
было время смириться с неизбежным.
Сэмюэлс кивнул:...
- Я знаю, что это всегда трудное решение для любящих людей. Не знаю,
как вы относитесь к эвтаназии в этическом смысле, но если вы хотите, чтобы я
обрисовал вам законную сторону дела...
Беннетт покачал толовой.
- Я читал постановления, когда принимали этот закон, - сказал он.
И добавил после паузы:
- Я ничего не имею против эвтаназии. Если мой отец действительно этого
хочет...
Он надеялся, что слова его не прозвучали слишком холодно.
Сэмюэлс кивал, слушая его.
- Ваш отец прикован к постели, он не может сам питаться, и его часто
мучают боли. Мы применяем самые эффективные анальгетики, но больше ничем не
можем ему помочь. Ваш отец сдал по всем параметрам. Побочное действие
лекарств, на которых он живет, становится почти такой же сложной проблемой,
как его первичные болезни. По-моему, он в здравом рассудке. Он каждый день в
течение последней недели заявлял о своем желании умереть, и, как мне
кажется, его состояние настолько ухудшилось, что эвтаназия будет актом
милосердия.