"Конни Брокуэй. Опасность и соблазн " - читать интересную книгу автора

произнесены, Кейт вздрогнула. Вот и конец ее недолгому спокойствию. Слишком
многое в Макнилле пугало ее, а она терпеть не могла бояться.
- Вы нарочно это делаете? - выпалила она.
Кит нахмурился, не сводя глаз с дороги:
- Что именно?
- Запугиваете людей. Потому что я нахожу эту вашу манеру крайне
неприятной.
Он очень удивился:
- Вы хотите сказать, что я дурно воспитан?
- Да, очень. Думаю, это вас недостойно - запугивать беспомощных вдов,
вгоняя их в ужас.
- В ужас?
- Да! Вряд ли я стою таких усилий. Я слишком легкая цель, вы напрасно
тратите на меня свои таланты, но если это помогает вам почувствовать некое
превосходство, так и быть, признаюсь, что испытываю перед вами трепет.
- Трепет?
- Будьте любезны, перестаньте повторять мои слова как попугай, -
попросила Кейт, и голос ее прозвучал почти пронзительно. - Это сбивает с
толку!
- Сбивает... - Вид у него был уже не такой напряженный, и уголок рта
приподнялся в усмешке, от которой на его впалой щеке появилась глубокая
ямочка. - Простите меня, никогда прежде леди не признавалась мне, что
испытывает передо мной трепет. Это необычайно лестно.
В этот момент повозка подпрыгнула на корне, перегораживавшем дорогу,
Кейт ахнула, и ее отбросило к Макниллу. Он протянул руку и крепко прижал ее
к себе. Даже через слои нижней юбки, платья и плаща Кейт почувствовала,
какой он горячий.
- Осторожней, миссис Блэкберн. Мужчина может и не устоять против такого
количества... "трепета".
- Ах! - Кейт отпрянула, отодвинувшись от него как можно дальше. Вот
негодяй!
Он рассмеялся:
- Ах, девушка! Прощения просим. Я ведь неотесанный грубиян, который
никогда не мог устоять перед искушением вырвать парочку перьев из павлиньего
хвоста - особенно если им машут у меня под носом, - проговорил он с
неожиданной любезностью.
Но Кейт обезоружили не его слова, а улыбка. Впервые она заметила в его
лице что-то мальчишеское и поняла, что он все еще очень молод, несмотря на
свою суровость и трудную жизнь. Он выглядел очень опытным и.., пожившим
человеком.
"Нельзя, чтобы манеры человека влияли на твое восприятие", - напомнила
она себе.
Кейт сунула руку под сиденье и достала из своего ридикюля огрызок
карандаша и сложенный лист бумаги. Потом торопливо записала свои
впечатления. Кит молча смотрел на нее, пока она не закончила и не убрала
бумагу обратно.
- Трудновато писать, сидя в повозке, - проговорил он ничего не
выражающим голосом. - Вы, наверное, очень скучаете по матушке и сестрам. -
Он замолчал, словно поддерживать разговор было для него делом неестественным
и неловким.