"Конни Брокуэй. Мой милый враг " - читать интересную книгу автора

что она не упустит ни малейшей возможности пустить его в ход, чтобы
отточить на нем свое искусство.
За последние годы ему приходилось не раз попадать в опасные переделки
и принимать решения, от которых зависела его жизнь, опираясь исключительно
на собственную интуицию. Сейчас этот внутренний голос, который еще никогда
его не подводил, вовсю бил тревогу. Помоги ему Бог, он был без ума от Лили
Бид!
Эйвери откашлялся и произнес:
- До тех пор, пока я не получу то, за чем сюда приехал, - Милл-Хаус.
С этими словами он повернулся и вышел из комнаты.


Глава 6

Онемев от изумления, Лили молча смотрела ему вслед. Несмотря на то что
он, по сути дела, бросил ей перчатку, поставив в известность о своих
намерениях, она оказалась способной сформулировать лишь одну связную мысль:
Франциска оказалась права. Эйвери Торн и в самом деле заметно пополнел.
Швы на его узком, плотно облегавшем фигуру пиджаке с трудом
выдерживали напор могучих плеч. Верхнюю пуговицу на рубашке ему пришлось
расстегнуть, чтобы не стеснять мощной шеи, а запястья, выступавшие из-под
белых манжет, были сильными и гибкими.
Лили молча смотрела, как Эйвери крупными шагами удалялся по коридору,
и невольно обратила внимание на его давно не стриженные волосы, вившиеся
кудрями над воротом рубашки, слишком широкие плечи и слишком длинные,
мускулистые ноги. Вскоре он исчез за углом.
Только теперь Лили поняла, что все это время стояла затаив дыхание.
Она прислонилась к оконной раме, с глухим стуком ударившись о дерево
плечами, и бросила гневный взгляд на портрет, висевший напротив нее.
Нескладный, худой подросток, позировавший с таким застенчивым видом,
смотрел на нее с холста. Теперь уже крупные руки, которые изобразил
художник, не казались несоразмерно большими. Это были сильные руки: с
широкими ладонями и длинными гибкими пальцами.
Затем она перевела взгляд на лицо изображенного на портрете юноши.
Дерзко торчащий нос, блестящие сине-зеленые глаза, полные губы... Да,
пожалуй, черты его можно было назвать правильными, однако он мало походил
на автора тех самых писем, каким она рисовала его себе в своем воображении.
До сих пор он представлялся ей излишне возбудимым, неуверенным в себе, с
резкими, порывистыми движениями без каких-либо признаков изящества или
внутреннего достоинства.
Да и голос его оказался совсем не таким, какой она ожидала услышать.
От звука этого голоса ее бросало в дрожь. Тембр его был низким, как поклон
придворного, густым, как заварной крем, и обладал такой проникновенной
силой, что затрагивал самые заветные струны в ее душе. Когда она слышала
его, она почти теряла сознание.
Раздраженно пробурчав что-то себе под нос, Лили отошла от окна. Все
это казалось ей крайне несправедливым. Эйвери Торн не должен был обладать
атлетическим телосложением, глазами древнего языческого идола сверкающими,
будто драгоценные камни, и голосом, похожим на урчание огромного дикого
кота после ночи удачной охоты. Эйвери Торн был самым... самым мужественным