"Сара Брофи. Жена в награду " - читать интересную книгу автора

и не прекратить изысканную пытку естественным завершением.
Не сознавая, как трудно Роберту сдерживаться, Имоджин повела руку
дальше.
Сначала ее завораживала рябь мускулов, но потом пальцы стали различать
рубцы, нарушавшие совершенство гладкой кожи. Шрамы. Она с грустью подумала,
что чувствует родство с этими шрамами и сопряженной с ними болью, и нежно
провела пальцами по горестным символам войны.
Некоторые шрамы были старые и еле различимые, другие - новые,
морщинистые. Тот, что был над тазовой костью, еще не зажил и горел. Роберт
отвел ее руку от безобразной не долеченной плоти.
- Нет, - тихо сказала она, нагнулась и поцеловала шрам.
Роберт был ошеломлен. Он смотрел на голову женщины, стоявшей перед ним
на коленях, и ничего не понимал. Это был акт самоотдачи, утешение,
заверение. Роберт никогда не получал от людей ничего подобного, и его
захватили чувства, для которых он не находил названия. Туманное желание
защищать и заботиться выкристаллизовалось в чувство, которое легко по ошибке
принять за любовь, но он думал об этом с каким-то благоговением.
Она подняла голову, продолжая поглаживать его живот.
- Ну вот, теперь я вас знаю, - выдохнула она, поцеловала его в грудь и
прижалась щекой. - Я мысленно вижу черты вашего лица, шрамы на теле.
Он положил ей на голову дрожащую руку и подумал, что сейчас уже можно
овладеть ею. Она полна желания, надо только чуть-чуть подтолкнуть, и она
упадет в волны серьезной страсти. Видит Бог, как он хотел этого!
Но вдруг оказалось, что одним желанием его чувства не исчерпываются.
Желания оказались гораздо сложнее, он понял, что ему нужно куда больше,
чем совокупление, как у животных. Ему нужно больше, чем ее пробудившаяся
страсть, - нужны ее разум, ее доверие, ее душа и сердце.
Ему нужно все то, что она сумела понять, целуя его шрамы.
Он приподнял ее и усадил к себе на колени. Она немного повозилась,
устраиваясь поудобнее.
- Перестань возиться, - прохрипел он.
Имоджин затихла и вздохнула, наслаждаясь исходящим от него теплом. На
нее сошла тишина. Почти мирная тишина.
Тело еще покалывала эротическая чувственность, но в объятиях Роберта
Имоджин погрузилась в безмятежное, светлое состояние. Она подняла руки и
сцепила их за головой, призрак Роджера, вечно преследовавший ее, исчез.
Она нахмурилась. Кажется, она многого не понимает в том мире, который
открыл для нее Роберт. Не понимает, что за огонь он в ней вызывает, и почему
в его голосе слышится боль, и почему он качает ее, как ребенка, хотя только
что реагировал на нее, как на обычную женщину, не отягощенную собственными
тайными шрамами. Еще забавнее было понимать, что если он не собирается ее
заставлять, то ей придется его заставить. Она понятия не имела, как это
сделать, но это будет ее лучший выстрел.
- Гладить - это все, что бывает между мужчиной и женщиной? - слабым
голоском спросила она. Ей хотелось, чтобы вопрос прозвучал искусительно, но
получилось ужасно нервно.
Роберт не сразу смог заговорить, прочистил горло и прохрипел:
- Нет. - Он закрыл глаза, надеясь, что она прекратит расспросы, хотя бы
ради сохранения его рассудка.
- Но вы остановились. Почему?