"Поппи З.Брайт. Вкус полыни" - читать интересную книгу автора

его были мертвы - Луис намекал на двойное самоубийство - или убийство и
самоубийство; Луис, будучи единственным ребёнком, унаследовал их дом и
состояние. Огромное плантаторское жилище было выстроено на краю болота,
стены его угрюмо проступали сквозь сумрак, окружавший его даже в летний
полдень. Ветви первобытных дубов-великанов переплетались над домом, накрывая
его целиком, словно чёрные руки, покрытые свисающим лишайником. Лишайник
забрался во все уголки усадьбы, напоминая мне хрупкие клочья седых волос,
волнующиеся под порывами влажного болотного бриза. Казалось, что вскоре он
проникнет внутрь самого дома сквозь богато украшенные оконные рамы, и
поползет по стенам и желобкам колонн.
Кроме нас в доме никого не было. Воздух был напоён сладким ароматом
магнолий и зловонием болотного газа. Вечерами мы сидели на веранде и
потягивали вино из семейного погреба, глазея сквозь крепчающий алкогольный
туман на манившие нас с болот блуждающие огоньки, неустанно пытаясь
придумать новые, ещё неизведанные развлечения. В периоды безумной скуки
остроумие Луиса не знало пределов, и когда он в первый раз предложил
раскопать могилу, я только рассмеялся.
- Сам подумай, что мы станем делать с кучкой засохших старых останков?
Истолчём и приготовим зелье для ритуалов вуду? Мне больше понравилась идея
постепенно приучать себя к ядам.
Луис резко повернулся ко мне. Его глаза были необычайно чувствительны к
свету, и даже в этом болотном сумраке он носил тёмные очки, скрывая за ними
свои чувства. Он нервно поправил рукой причёску, его коротко остриженные
светлые волосы взлохматились странными клочками.
- Да нет же, Говард! Представь себе: наша собственная коллекция смерти,
каталог боли, человеческой тленности, выставленная на фоне невозмутимого
очарования - только для нас с тобой! Представь, как ты входишь в этот музей,
проходишь мимо экспонатов, медитируя, размышляя о собственной преходящей
сути, как занимаешься любовью в склепе... Нам надо лишь собрать части
воедино - вместе они составят целое, и какое целое!..
Луис обожал говорить загадками и каламбурами; анаграммы и палиндромы,
да и другие головоломки неизменно привлекали его внимание. Не в этом ли
увлечении крылся корень его желания заглянуть в бездонные глазницы смерти и
овладеть её тайнами? Возможно, он представлял себе бренность собственной
плоти наподобие кроссворда или огромной картинки-головоломки из множества
частей, окончательное решение которой победит смерть раз и навсегда. Луис
хотел жить вечно, хотя я не представляю, чем бы он занял всё это бесконечное
время.
Вскоре он вытащил свою трубку для курения гашиша, чтобы подсластить
терпкий вкус вина, и в тот вечер мы больше не говорили о могилах; однако
мысль эта то и дело преследовала меня в томящей череде последовавших дней.
Запах свежевскрытой могилы, казалось мне, должен быть, по-своему, столь же
пьянящим, что и аромат болота, или благоухание потаённых местечек женского
тела. Возможно ли собрать вместе сокровища могил, на которые будет приятно
смотреть, которые утешат наши возбуждённые души?
Страсть, с которой Луис бывало ласкал меня, увяла; время от времени он
брал драное покрывало и уходил спать в одну из подвальных комнат, оставляя
меня в одиночестве на чёрных атласных простынях спальни. Эти подвальные
помещения были выстроены когда-то с неопределённой, но интригующей целью -
Луис рассказывал, что там проходили и тайные встречи аболиционистов, и оргии