"Поппи З.Брайт. Вкус полыни" - читать интересную книгу автора

чуть не слились. Я был в постели в доме Луиса, я ощущал привычную гладкость
простыней, исходящий от них запах шёлка и пота. Но то, что я обнимал -
несомненно - один из тех хрупких мумифицированных трупов, что мы доставали
из могил - что мы анатомировали для нашего музея. Потом я увидел в нём
знакомые черты - острый подбородок, высокий изящный лоб; что-то иссушило
Луиса, высосало из него до капли всю влагу, всю его жизненную энергию. Его
кожа трещала и расслаивалась под моими пальцами, к моим губам прилипли
остатки его волос, сухие и бесцветные. Амулет, который ночью всё ещё висел у
него на шее, исчез.
Парень тоже исчез бесследно - по крайней мере, так я думал, пока не
обнаружил у себя в ногах нечто прозрачное, почти невидимое, напоминающее
кусок паутины или тончайшей вуали. Чтобы различить его черты, мне пришлось
подойти поближе к окну. Оно имело форму человеческого тела, конечности его
были пусты и истончались на концах в совершенно невидимые лохмотья. Ветерок
из окна шевелил "паутинки", и мне удалось различить среди них часть лица -
острый контур скулы, провал на месте глаза - словно отпечаток лица на
воздушной ткани.
Я отнёс хрупкую оболочку трупа Луиса в музей, и уложил его перед нишей
с головой его матери. В его сложенные руки я вставил палочку курящегося
фимиама, а под иссушенную голову подложил подушечку из чёрного шёлка. Я
думаю, он бы этого хотел.
Парень ни разу больше не появился в доме, хотя я каждую ночь оставляю
окно открытым. Я снова был в клубе, пил маленькими глотками водку и
рассматривал публику. Множество красавчиков, масса странных худощавых лиц -
но не тот, кого я ищу. Мне кажется, я знаю, где я его найду. Возможно, он
всё ещё хочет меня.
Я вновь пойду на негритянское кладбище в южной стороне дельты. Вновь
найду - на этот раз в одиночку - одинокую могилу, и воткну свою лопату в её
чёрную землю. Когда я открою гроб - я знаю, я в этом уверен - я найду там не
сморщенные останки, что мы видели в первый раз, но спокойную красоту
восполненной юности; юности, что он выпил из Луиса. Лицо его будет резной
узорчатой маской спокойствия. Амулет - я знаю, я в этом уверен - будет
покоиться на его шее.
Смерть - последний шок боли и пустоты, цена, которую мы платим за всё
остальное. Может ли она стать сладчайшей дрожью, единственным спасением,
которого мы способны достичь, единственным истинным моментом самопознания?
Тёмные озёра его глаз откроются, такие спокойные и такие глубокие, что в них
можно утонуть. Он раскроет мне свои объятья, приглашая возлечь рядом с ним
на его изъеденную червями постель.
Первый поцелуй его принесёт вкус полыни; потом будет только мой вкус -
вкус моей крови, моей жизни, перетекающей в него из моего тела. Я
почувствую - как чувствовал Луис - как съёживаются все ткани моего тела, как
высыхают все мои жизненные соки. Пусть. Сокровища и удовольствия могилы -
это его руки, его губы, его язык.