"Поппи Брайт. Изысканный труп" - читать интересную книгу автора

"Похороненные мечты".
Я повернул ключ в замке зажигания, и мотор ответил ровным тихим
рычанием. Светящийся счетчик уверял меня, что бензобак полон.
До Лондона меньше двух часов. Я буду там до того, как в клинике заметят
мое отсутствие, если повезет. А день для меня выдался на редкость удачный.


2


Поздним вечером Джей Бирн вышел из каменной прохлады благотворительной
больницы и быстрым шагом направился по задыхающейся выхлопными газами авеню
Тьюлейн в сторону Французского квартала. На Карондейл повернул налево,
пересек шумную магистраль канала, нырнул на Бурбон-стрит и вскоре оказался в
самом сердце квартала.
Даже в ноябре в Новом Орлеане выдавались солнечные дни, теплые почти
как в тропиках. И вот выпал как раз такой денек. Поверх серой футболки Джей
надел пиджак из матово-тусклой черной ткани, которая поглощала весь свет.
Дорогая вещь, но висела она на нем нелепо, тонкие запястья высовывались из
рукавов точно косточки цыпленка. Одежда плохо сидела на Джее почти все
двадцать семь лет; для рук и ног невозможно было подобрать подходящего
покроя или ткани, он вечно ощущал дискомфорт. Джей предпочитал оставаться
обнаженным, когда только мог.
Отросшие мягкие светлые волосы развевались на ветерке, дующем с реки.
Прогуливаясь, Джей вел рукой по декоративным пикам стальных перил, а затем
по крошащимся старым кирпичам. Вечернее солнце приобрело золотистый оттенок,
когда он добрался до Джексон-сквер.
На ступенях собора Святого Людовика его ждал невысокий юноша в
выцветшей красной рубашке с узором из странных цветов, в широких черных
шортах, с лоснящимися черными волосами. Вьетнамский парнишка семнадцати -
восемнадцати лет. Джей предположил, что его зовут Тран. Он частенько видел
его в квартале. Лицо мальчика напоминало маску, тонко вырезанную по слоновой
кости, с высокими скулами, андрогинную, без всяких половых различий.
Однако сверху маски была стильная стрижка, длинные волосы падали на
глаза, достигая плеч. Тран без тени удивления взял две хрустящие банкноты в
сотню долларов, которые протянул ему Джей, затем передал запечатанный
конверт из манильской бумаги, без надписей.
- Чистая штука, - бодро сказал юноша. - Называется "ньюк", из
Санта-Крус. Не придется принимать больше одной дозы за раз.
Акцент у него отчасти вьетнамский, отчасти новоорлеанский, отчасти
поддельно американский, какой молодые иностранцы подхватывают из телевизора,
предположил Джей, хотя сам смотрел его мало и не мог сказать наверняка.
- Значит, я затарился по уши. - Джей заткнул конверт под шелковую
прокладку пиджака. Набрал в легкие воздуха и рискнул, будь что будет: - Я
фотограф. Снимаю обнаженные тела мужчин, художественные эскизы. Ты не хотел
бы вечером мне попозировать?
Юноша удивился, затем, кажется, позабавился. Позабавился? Глаза
оказались слишком темными, чтоб их понять.
- Сегодня не могу, - ответил он. - Предстоит большая рейв-вечеринка, у
меня шикарный прикид. Может, в другой раз?