"Поппи Брайт. Изысканный труп" - читать интересную книгу автора

Тран вышел из машины, пересек сырую лужайку и вошел в дом. В зале
беспорядочно накладывались друг на друга серо-голубые тени, тронутые
рассветом. Пройдя по коридору, он миновал закрытую дверь спальни близнецов и
нырнул в свою комнату. На кровати сидел отец.
Уже сам этот факт потрясал. Тран не помнил, чтоб отец вообще когда-либо
заходил к нему. Они редко оказывались дома в одно и то же время, тем более
когда не спали. Однако в еще больший ужас привело Трана выражение отцовского
лица. Мимика Труонга Вана Трана ограничивалась всего парой выражений,
которые служили ему почти в любой ситуации: уступчивая, но слегка
раздраженная улыбка, сердитый взгляд с туго сжатыми губами, устойчивый взор,
который казался нейтральным, если не замечать презрительный изгиб брови. Ван
не одобрял безделья и не переносил дураков. Он их просто гнал в шею, если у
него был выбор.
С нынешним лицом старший сын столкнулся впервые. В нем была печаль,
гнев, усталость и, что самое ужасное, - недоумение. Недоумение у человека,
который всегда во всем уверен, который заправляет своим маленьким кафе, как
казармой. Под отцовским взглядом Тран почувствовал себя чужим, вором,
вторгнувшимся в чей-то дом, в чью-то комнату. На лбу Вана пролегла темная
полоска, словно он возился в грязи и случайно провел рукой чуть выше брови.
Тран ранее всегда видел отца безупречным.
В голове пронеслись ужасные сценарии. Что-то случилось с матерью или
братьями. Но если так, то почему отец ждет его здесь, один? Вьетнамские
семьи во время несчастий собираются все вместе. Если один из них попадает в
беду, то холл или кухня переполняются неспокойными родственниками и в доме
стоит запах крепкого кофе, подслащенного сгущенным молоком. Значит, это
касается его, только его. Тран с космической скоростью начал перебирать
возможные причины. Все они были слишком плохи.
- Пап? - неуверенно произнес он. - Что произошло?
Отец встал и засунул руку в карман брюк. Тут Тран заметил, что на нем
до сих пор пропитанная потом цветастая рубаха, он даже не удосужился
заправить ее в шорты. Но это казалось меньшей из его забот. Сейчас Ван
вытащит или припрятанную в комнате нарко-ту, или его письма. Только бы не
письма.
Из кармана появилась стопка помятой бумаги - несколько вскрытых
конвертов.
У Трана душа ушла в пятки. Вмиг в голову ударили вся кислотка и
экстази, что он принял за вечер, с десятикратной силой. Он даже не
разозлился, что рылись в его вещах: смысла не было. Отец все равно не
поймет: он владелец дома, а следовательно, все комнаты и их содержимое
находятся в его распоряжении. Тран думал, что его вырвет, когда Ван опустил
глаза на первый листок и начал читать.
- "Я хочу, чтобы ты был подо мной прямо сейчас, мой дорогой, мой
кишечный лабиринт. Я хочу двумя пальцами коснуться внутренней стороны твоего
локтя, где кожа нежная, как бархатная головка члена. Я припас для тебя
свежую иглу для артериальной эрекции, которая там пульсирует. И я введу
безупречную сталь в твою плоть, а когда выну иглу, то появится бусинка
крови, такая же чувствительная, как твоя..."
Ван остановился. Тран знал следующие два слова, даже визуально помнил
малиновые каракули на листе из блокнота, который мял в руках отец. Там было
"сахарная задница".