"Дмитрий Брисенко. Девять тысяч метров [H]" - читать интересную книгу автора

Из устья прилегающей к скверу улицы к нам приближался, слегка
прихрамывая, какой-то человек.
- У него больная нога, - пояснил Петр. - Это из-за осколка. Смотрите.
На оловянной ноге солдатика виднелась едва заметная царапинка.
- Приветствую смелых обитателей пустыни, - полковник приветливо смотрел
на нас, голос его журчал приятным баритоном. Столкнись я с ним в холле
"Метрополя", и он был бы принят мною за иностранца. Лицо нездешнее, манеры
лишены суетливости, холеная осанка, ухоженная седина. И, - последним
штрихом, - несомненный вкус к хорошей одежде. И, - точкой, - шелковый
шейный платок, несмотря на жару. Вопреки возрасту - а на вид ему было за
пятьдесят - в нем сразу чувствовалась сила и энергия молодого.
Петр сказал:
- Полковник, познакомьтесь, это Костя.
Полковник дружелюбно мне улыбнулся:
- Очень рад, Костя... Петр, нам пора домой, а то мама будет волноваться.
Мальчик отряхнул песок с коленей, взял полковника за руку и выпрыгнул
из песочницы.
- Надеюсь, мы скоро увидимся, Костя, - сказал он мне на прощанье.
Какое-то время, прикрыв глаза, я пытался мысленно организовать
сегодняшний вечер. Был вариант чайной церемонии на высоте: когда стемнеет,
залезть по пожарной лестнице на крышу сталинки на Рижской площади и
встретить рассвет за чашкой чая (из термоса). А чтобы не было скучно,
чередовать ароматное содержимое одной баночки (для заварки) с не менее
ароматным содержимым другой баночки (для воскуриваний). Еще можно было
пойти с Романом в кино, а после дать того же ночного, или просто поехать
домой, читать под музыку и что-нибудь в таком роде.
Когда я решил уйти и открыл глаза, первым, что я увидел, был полковник.
Он быстро двигался среди деревьев, то исчезая, то появляясь опять, я сразу
узнал его по характерному прихрамыванию. Я поднялся, он тут же замахал мне
своей модной иностранной кепкой, мол, погоди, не уходи, я сейчас, мол,
важное у меня к тебе дело...
- Вы производите приятное впечатление, Костя, - сказал полковник,
подойдя, - и, кажется, вы понравились Петру.
- Угу, - отвечал я ему, - а можно я вот сейчас куплю себе водички и
просто пойду домой?
- Понимаете, Костя - сказал полковник мягко, - вы ставите меня в
неловкое положение. Я ведь торопился, спешил вас застать, чтобы пригласить
вас в гости, отметить чаем, так сказать, приятное знакомство. Я тут рядом
живу, на Готвальда.
Не бойтесь, вы ничего не потеряете, попьем чайку, пересидим сиесту, а
там, глядишь, и долгожданный вечер на дворе. Ну как, по рукам?
Дом полковника и вправду оказался рядом, в пяти минутах ходьбы. То была
старая московская квартира с дореволюционными входными дверями, высокими
потолками и витиеватой родословной, с историей, во многом похожей на
истории других подобных квартир. Вначале здесь жил некий профессор, потом
вместе с революцией пришел черед уплотнений - появлялись, надолго не
задерживаясь, какие-то большевики, инженеры, какие-то вроде студенты. Не
миновала она и коммунальных времен.
Теперь здесь, символически замыкая исторический круг, в одиночестве жил
полковник.