"Хорхе Луис Борхес, Адольфо Касаресю Шесть загадок дона Исидро Пароди " - читать интересную книгу автора

* "Суета" (лат.). (Здесь и далее прим. перев.)


Вступительное слово

Good! It shall be! Revealment of myself!
But listen, for we must cooperate;
I don't drink tea: permit me the cigar!
Robert Browning *
______________
* Хорошо! Это будет! Самораскрытие!
Но слушайте, ибо мы должны сотрудничать;
Я не пью чаю; позвольте мне сигару!
Роберт Браунинг


В характере всякого homme de lettres* есть некое роковое свойство -
уступчивость! Литературный Буэнос-Айрес, надеюсь, не забыл и, рискну
предположить, не забудет мое чистосердечное решение никогда больше не писать
предисловий - отказываться от самых лестных предложений и просьб, даже если
просьбы эти исходят от друзей. Но надо признать, что перед нашим
Сорванцом,** нашим новым Сократом, я не устоял. Черт, а не человек! Он
только хохочет в ответ на все мои доводы, очень заразительно хохочет и
твердит, что его книга и наша старая дружба стоят того, чтобы я написал-таки
предисловие. И попробуй его переспорь! De guerre lasse*** я покорно
направляюсь к верному "Ремингтону" - сообщнику и немому свидетелю моих
нескончаемых блужданий в голубых просторах...
______________
* Литератор (франц.).
** Так друзья прозвали О. Бустоса Домека (прим. О. Б.Д.).
*** После упорного сопротивления (франц.).

Какие бы бури ни сотрясали нынче наши биржи, банки, ипподромы и так
далее, есть дань, которую я плачу всенепременно, - это дань любви и верности
детективным романам; эти леденящие кровь истории я поглощаю, когда сижу
развалившись на мягком диване пульмановского вагона или когда без особой
веры в успех принимаю грязевые ванны у более или менее горячих источников. И
все же не побоюсь признаться, что не числю себя слепым приверженцем моды:
нередко ночами в одиночестве спальни я покидал хитроумного Шерлока Холмса и
упивался неувядаемыми описаниями приключений скитальца Улисса, сына Лаэрта
Зевсова семени... Но тот, кто обрабатывает суровую средиземноморскую почву,
с радостью отдохнет в любом саду: вдохновленный месье Лекоком, я принимался
ворошить пыльные связки документов; попадая в воображаемые гостиницы, я
напрягал слух и старался уловить осторожные шаги джентльмена-мошенника; а в
окутанных британскими туманами дартмурских болотах на меня кидалась огромная
светящаяся собака. Я мог бы перечислять до бесконечности, но хороший вкус
велит мне остановиться. Читателю знакомы мои верительные грамоты: я ведь
тоже побывал в Беотии...
Прежде чем приступить к глубокому анализу главных векторов данного
recueil,* прошу снисходительного читателя порадоваться вместе со мной, ибо